Под эгидой министерства культуры Ставропольского края в кисловодском музее «Крепость» состоялось заседание традиционного, – уже IX, – круглого стола по вопросам археологических исследований в окрестностях Кисловодска.
Открывая заседание, директор музея «Крепость» Сергей Лузин рассказал об истории археологических исследований в Кисловодской котловине и на прилегающих горных плато.
– Кисловодская котловина не зря слывет «археологической Меккой» Северного Кавказа, – подчеркнул Сергей Степанович. – За более чем 150 лет исследований здесь выявлено более 800 памятников археологии. Из них около 200 поставлены на государственный учет и взяты под охрану. Но в окрестностях Кисловодска остается еще немало древностей, которые ждут своих исследователей.
Один из них – старший научный сотрудник Института археологии РАН, доктор исторических наук Дмитрий Коробов. С 1996-го он ежегодно проводит раскопки в Кисловодской котловине и на прилегающих горных плато. За это время археологи РАН исследовали множество памятников кобанской и аланской культур, открыли удивительные поселения симметричной планировки на высокогорных плато, изучили системы террасного земледелия местного населения.
В августе нынешнего года Дмитрий Сергеевич возглавил свою 21-ю археологическую экспедицию с нашем регионе. И вот вместе со всеми сотрудниками он прямиком с гор приехал в музей «Крепость», чтобы доложить о результатах исследований, поделиться планами, послушать коллег.
– Последние два года по проекту Российского Фонда фундаментальных исследований наша экспедиция изучает следы скотоводства средневекового населения Кисловодской котловины. Мы стремимся реконструировать их систему скотоводства. Предполагаем, что она была близка к той, которая называется «альпийской». То есть, весной и летом скот отгоняли в высокогорье, на субъальпийские и альпийские луга. А осенью и зимой скот держали рядом с поселениями. Поэтому наша экспедиция работает и в высокогорье, и в котловине. На здешних альпийских лугах мы обнаружили множество каменных загонов для скота. Самое трудное – установить время их функционирования. Внизу, в загонах расположенных рядом с поселениями, мы нашли много фрагментов керамики V – VIII веков нашей. Пока самый древний каменный загон для скота мы обнаружили на перевале Гумбаши – там была керамика кобанской культуры. А это X – VI века до нашей эры.
Дмитрий Коробов продемонстрировал собравшимся фото и видеоматериалы о том, как археологи проводят исследования. Наряду с рытьем традиционных шурфов (глубоких ям с тщательно выровненными стенками) в экспедиции широко используют беспилотный летательный аппарат. Он помогает получать ясное представление об окружающей местности, обнаруживать неприметные с уровня земли археологические объекты.
– Вот так современная техника помогает в изучении древностей Кисловодской котловины, – заключил Дмитрий Сергеевич.
О других новейших исследованиях, по которым экспедиция РАН находится на передовых рубежах как отечественной, так и мировой археологии, рассказал многолетний соратник Дмитрия Коробова по раскопкам в Кисловодской котловине, сотрудник Института почвоведения РАН, кандидат биологических наук Александр Борисов. Они основаны на изучении биологической памяти почвы.
– До недавних пор вся археология оперировала только минеральными или минерализированными субстрактами. Такими, как керамика, камень, кость, металлы, – пояснил Александр Владимирович.
Органическую составляющую бытовой и производственной деятельности древнего населения почвенные микроорганизмы разлагают до конечных продуктов: углекислого газа, минеральных солей и воды. Считалось, что она не оставляет никакого следа. Терялся огромный пласт информации.
– Однако наши исследования показали, что попадание в почву любой органики оставляет свой след в сообществе почвенных грибов и бактерий. Определенная органика, попадая в почву, вызывает резкий всплеск численности тех микроорганизмов, которые ее разлагают. Эти микроорганизмы выделяют ферменты, которые способны неопределенно долго храниться в почве. Такого рода информация и называется биологической памятью почвы.
Александр Борисов привел целый ряд примеров использования биологической памяти почвы для установления хозяйственного уклада древних человеческих сообществ. Так, в состав шерсти, рогов, копыт входит белок кератин. Его разлагает только очень узкая группа почвенных грибов. Повышенная плотность ферментов этих грибов указывает на то, что на этот участок когда-то попадало большое количество шерсти. Обнаружив повышенную плотность таких ферментов на центральной площади поселения кобанской культуры «Кабардинка», ученые аргументированно показали, что жители держали скот в центре крупного по тем временам поселения.
– А совсем недавно мы открыли такой интересный показатель, как термофильная активность, – поделился новостью Александр Борисов. – В обычной почве термофильные микроорганизмы практически отсутствуют. Но при перегнивании больших масс накопленного навоза и компостировании органических продуктов происходит биологический разогрев субстракта до температуры 70 градусов и выше. При этом погибают практически все микробные клетки. Зато узкая группа термофильных микроорганизмов получает возможность для безграничного развития.
Насколько это открытие применимо в археологии, ученый показал на конкретном примере. На перевале Гумбаши их экспедиция обнаружила следы дома из двух комнат. В маленькой комнате следы термофильных бактерий практически отсутствовали, зато в большой – их была уйма. Отсюда вывод: в древности люди в предгорьях Северного Кавказа в одном доме жили сами и содержали молодняк скота.
Директор Пятигорского краеведческого музея, кандидат исторических наук Сергей Савенко археологией увлекается с юности. В 2014-м году его, как специалиста, хорошо знающего Кисловодскую котловину и прилегающие нагорья, пригласила к сотрудничеству археологическая экспедиция Московского музея культуры народов Востока. В рамках международного проекта исследований Северо-Кавказских участков Великого шелкового пути она приступила к исследованию комплекса скальных могильников в ущелье реки Хасаут (в 30 километрах к югу от Кисловодска). Этот комплекс отечественные и зарубежные археологи изучают с 1885-го года. Тем не менее, в 2015-м экспедиция, в которой участвовал и Сергей Савенко, открыла несколько ранее не зафиксированных археологами скальных могильников и культовых мест. К сожалению, за последние сто лет очень многие могильники были разграблены. Поэтому Сергей Николаевич считает большой удачей, что в прошлом году им удалось вскрыть почти нетронутый скальный могильник. В нем обнаружили много кусочков шелка, деревянные стрелы и мумифицированные останки четырех взрослых и двоих детей.
– Естественной мумификации способствовало то, что в скальной выемке было всегда сухо и на такой высоте мало бактерий, – считает ученый. – Хорошо сохранились волосы, и даже участки кожи людей, которые умерли 800-900 лет назад. Это богатейший материал для генных исследований. Их сейчас очень тщательно проводят в Китае, поскольку в экспедиции участвовали и китайские ученые. Мы ожидаем, что они получат очень интересные результаты.
На заседании круглого стола говорили не только о достижениях, но и о проблемах, с которыми столкнулась отечественная археология после того, как ее приравняли к промышленности, строительству, ЖКХ и другим видам экономической деятельности. Теперь, чтобы получить право на раскопки, надо выиграть тендеры. А в них зачастую участвуют люди несведующие в археологии. Они снижают цену до того уровня, при котором невозможно добросовестно провести исследования.
– В результате они наносят памятникам археологии ущерб, сопоставимый с производством строительных работ, – констатировал Сергей Савенко.
«Ставропольская правда», 15.09.
