25 ноября в информационно-культурном центре «Музей А.И. Солженицына» в г. Кисловодске состоялась лекция краеведа, кандидата исторических наук Вячеслава Яновского, посвященная удивительной судьбе иранской поэтессы Жале Сольтани, которая также известна как Жале Исфагани или Жале Абулгасем Бади (1922-2007). Мы публикуем предоставленный Вячеславом Сергеевичем материал о непростом и витиеватом жизненном пути поэтессы, родившейся в Иране, прожившей более 30 лет в Советском Союзе и окончившей свои дни в Англии. В 1960-1970-х гг. Жале Абулгасем Бади много раз бывала на Кавказских Минеральных Водах, где непременно лечилась в Ессентуках, а по зову своего сердца также неизменно навещала Кисловодск. Кисловодску она посвятила и свое по-восточному изысканное стихотворение, которое было переведено с фарси Рафаилом Саркисянцем и опубликовано в сборнике «День поэзии» в 1972 г.
Родилась Жале в 1921, а по другим сведениям – в 1922 г. в одном из самых древних и красивых городов Ирана – Исфахане. Вот почему она известна еще и как Жале Исфагани, т.е. «Жале Исфаханская». В Советском Союзе ее знали как Жале Абулгасем Бади или Жале Сольтани (под таким именем о ней повествует статья в литературной энциклопедии). Фамилию Бади она получила, выйдя замуж.
Семья Сольтани, в которой Жале родилась, была очень богатой и знатной. Когда будущей поэтессе исполнилось 15 лет, отец хотел выдать ее замуж за двоюродного брата, чтобы состояние богатого рода только приумножалось. Но мать желала своей дочери счастья и спрятала ее в сундуке, когда пришли сваты от нежеланного жениха. Таким образом, это замужество не состоялось. Мать поэтессы часто позволяла себе перечить воле своего мужа, поскольку она происходила из более влиятельного и богатого рода.
Душа Жале была с раннего детства поэтичной, как и ее необычное имя, которое переводится как «капельки росы». Так захотела назвать ее мать. Но в документах девочку записали под другим именем – Этель. Так звали медсестру-англичанку, которая ухаживала за отцом Жале в английском госпитале.
По желанию матери и, опять-таки, вопреки воле отца, Жале и ее сестра получили хорошее европейское образование в колледже. А после его окончания будущая поэтесса поступила на службу в Национальный банк Ирана, что было просто неслыханным делом для иранской девушки в то время. С юных лет она писала стихи, а в 1944 г. издала первую книгу стихов. Еще два года спустя Жале Исфагани выступала на конгрессе писателей и поэтов Ирана, где была единственной женщиной. Молодая поэтесса могла бы стать по-настоящему знаменитой у себя на родине, но судьба сложилась иначе. К тому времени она вышла замуж за блистательного офицера-летчика Шамс Аль Дина Бади. Он был человеком коммунистических взглядов и принял участие в борьбе против власти шаха. За это его даже арестовали, но вскоре выпустили за недостаточностью улик. А в 1946 или 1947 году супруги эмигрировали из Ирана, так как дальнейшее пребывание в стране было для них весьма опасным. Наиболее близкой им по духу страной оказался Советский Союз. Шамс Аль Дин и Жале поселились в Баку. Жале выучила азербайджанский, а затем и русский язык, окончила университет, родила в Советском Союзе двоих сыновей – Бежана и Мехрдада. Прожив некоторое время в Баку, супруги Бади перебрались в Москву, где государство предоставило им небольшую квартиру. Шамс Аль Дин стал весьма востребованным специалистом по Ирану, защитил диссертацию по экономике. Жале защитила в МГУ диссертацию по персидской литературе, стала членом Союза Писателей СССР. Она очень гордилась тем, что состояла в нем, не имея при этом советского гражданства. За годы жизни в СССР она издала более 20 томов поэзии, которая была переведена не только на русский, но и многие другие языки.
В наши края Жале Исфагани впервые приехала в 1960-х гг. Побывав в Ессентуках, поэтесса очень высоко оценила этот курорт, его целебные источники и высококлассную лечебную базу. Поэтому с того времени и почти до отъезда из СССР в 1981 году она еще много раз приезжала сюда. Отдыхала обычно в санатории «Советский шахтер». Но ограничиваться только процедурами в санатории и прогулками к ессентукским источникам и обратно – было не в духе талантливой поэтессы. Она общалась и знакомилась с интересными людьми, участвовала в культурной жизни. Самым близким, пожалуй, другом на Кавминводах для Жале Исфагани стала Валентина Александровна Хорунженко, которая тогда заведовала курортной библиотекой Ессентуков, а впоследствии 27 лет руководила краеведческим музеем. Именно она организовала творческие встречи читателей Ессентукской курортной библиотеки с Жале. Также они ездили в курортную библиотеку Кисловодска, в библиотеку одного из общежитий в Ессентуках. Поэтесса была рада общению с самыми разными читателями. Жале читала стихи, причем, только на своем родном, необычайно мелодичном персидском языке. Валентина Александровна затем знакомила слушателей с русским переводом каждого из стихотворений.
Вообще, отдавая дань Ессентукам как замечательному курорту, наиболее горячо Жале полюбила Кисловодск и его курортный парк. Практически в каждый приезд в Ессентуки, она вместе с Валентиной Александровной ездила в «город солнца и нарзана». А причиной этой особой любви к Кисловодску была тоска по родине. Кисловодские горы – скалистые и покрытые лугами с их пряным запахом горных трав, напоминали Жале родной Иран, пути к которому были для нее закрыты. Трудно себе сейчас представить то, что с родственниками ей приходилось встречаться в какой-либо из стран Западной Европы, потому как она не могла приехать в Иран, а они – в СССР.
Когда Жале Исфагани и Валентина Александровна приезжали в Кисловодск, то непременно покупали пирожные, которыми курорт уже тогда славился, и уходили далеко в верховья парка, садились на какой-нибудь лужайке или просто на горном склоне. Там Жале могла часами рассказывать про свое детство, юность, про жизнь и традиции шахского Ирана, о самом шахе и его семье. Эти рассказы походили на какую-то волшебную восточную сказку…
Благодаря Жале в Кисловодск буквально влюбились и два гостя из далекой Индии, одному из которых поэтесса, можно сказать, спасла жизнь. Как-то раз в ессентукском санатории индийский пациент глотал зонд. Процедура неприятная и, как оказалось, при иных обстоятельствах даже опасная. Индийский гость что-то сделал неправильно и стал задыхаться. Медсестра пыталась ему объяснить, как глотать правильно, но он практически не понимал ничего по-русски и продолжал задыхаться. К счастью, рядом оказалась Жале Исфагани, хорошо говорившая по-английски. Благодаря ей, медсестра смогла объяснить пациенту, что надо делать, и опасность, таким образом, миновала. Индийский турист приехал в Ессентуки с другом, и они оба стали советоваться с Жале по поводу того, куда можно поехать из Ессентуков и что посмотреть. Индийские гости очень рассмешили поэтессу рассказом о том, как они поехали в Минеральные Воды и ничего особенно достопримечательного там не нашли. А на вопрос: почему они поехали в Минеральные Воды, а не, скажем, в Пятигорск или Кисловодск, — ответили, что им, выдавая визу, дальше Кавказских Минеральных Вод ехать не велели. Жале, конечно же, объяснила, что Кисловодск – это тоже Кавказские Минеральные Воды, и они ничего не нарушат, если съездят туда. Впоследствии оба друга стали поклонниками отдыха именно в Кисловодске, куда приезжали затем неоднократно.
В 1979 году в ходе Исламской революции был свергнут последний шахиншах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви. Истосковавшийся по родине Шамс Аль Дин Бади решил вернуться полный надежд начать новую жизнь на родной земле. Но режим аятоллы Хомейни относился к коммунистам с еще большей враждебностью, чем шах. Шамс Аль Дину пришлось снова покинуть Иран… Пешком, испытывая большие тяготы в пути. Только два года спустя он оказался в Болгарии, откуда сын Бежан вывез его в Москву, совсем изможденного, а затем — на лечение в Лондон. Там уже несколько лет жил и учился младший сын Шамс Аль Дина Бади и Жале Исфагани — Мехрдад, который еще в Союзе блестяще начал карьеру певца, выступал в составе известной группы «Арсенал» и стал исполнителем двух песен, вошедших в пластинку Давида Тухманова «По волнам моей памяти». Мехрдада в музыкальном мире больше знают под именем Марк.
В 1981 г. тоска по недосягаемой родине заставила Жале, несмотря на все произошедшее с ее мужем, вернуться в Иран. Но это была уже совсем другая страна – с другими ценностями и людьми. Через два года поэтесса уехала в Англию к родным, чтобы уже не вернуться в Иран никогда. Творчество не покидало ее до самой смерти. Жале Исфагани продолжала писать даже в госпитале, когда уже тяжело болела. А 29 ноября 2007 года этой талантливой и самобытной поэтессы не стало. Но осталась в памяти многих людей та магия изысканного и по-восточному утонченного слова, которую дарила эта замечательная женщина своим друзьям, знакомым и довольно широкому кругу читателей. А помнят ее везде, где она жила и бывала: в Москве, в Баку и, конечно, курортной жемчужине России – в регионе Кавказских Минеральных Вод.
Жале Абулгасем Бади
КИСЛОВОДСК
Приезжай в Кисловодск!
Счастлив ты от здоровья и силы
Или скручен недугом –
Все равно приезжай!
Здесь зимою весна,
А весною – как чудо, красив он.
Поцелуи ветров, как тюльпаны,
на лицах южан,
Купол воздуха эхом
вторит пению птиц над горами.
Наполняется песней душа –
словно воздуха храм.
Не богам он воздвигнут природой –
В божественном храме
Лишь поэзии боги поют
и идут по горам.
Словно чуткие туры, здесь входит
в сердца вдохновенье.
В ритме быстрой воды,
прошумев на зеленой скале.
Этот горный пейзаж
мне напомнил родное селенье
Диких весен разлив и разбег
там в моем Пасгальэ.
На вершину взберусь я
навстречу рассветному ветру,
Может, утренний ветер
вернет, что потеряно мной,
Что унес он когда-то?
Не зря я горам этим верю.
Приезжай в Кисловодск!
Счастье дарит он щедрой душой.
Перевел с персидского
Рафаил САРКИСЯНЦ
Г. Москва
