В таком, — весьма неудобном, — состоянии вот уже два десятка лет находятся города – курорты Кавказских Минеральных Вод…
Помню, как несколько лет назад на весьма представительном совещании в Кисловодске, в котором участвовали сенаторы, депутаты ГД РФ и федеральные министры, наверное, уже в сотый раз говорили о статусе курортов Кавказских Минеральных Вод, заместитель председателя комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре Сергей Рыбаков заметил:
— Может быть, стоить подумать о каком-то особом экономическом и политическом статусе таких территорий, как южный берег Крыма и Кавказские Минеральные Воды. Ведь подобных исключительных регионов в стране меньше десятка. Поэтому такое предложение все время приходит на ум.
В ответ Министр Российской Федерации по делам Северного Кавказа (бывший министр бывшего министерства) Лев Кузнецов пояснил, что его Министерство три года разрабатывало Закон «Особо охраняемый эколого-курортный регион Кавказские Минеральные Воды» и нашло определенные точки понимания с экспертно-правовым Управлением в том, как выделить эту территорию.
Увы, вскоре Министерство ликвидировали. Так что тот проект закона стал лишь очередной осечкой в длинной череде попыток придать Кавказским Минеральным Водам особый статус.
В 1992-м году, когда курорты КМВ балансировали на краю пропасти, Президент РФ Борис Ельцин подписал Указ «Об особо охраняемом эколого-
курортном регионе Российской Федерации». В его тексте легко проследить аналогию с Указами Российских императоров, наделивших Кавказские Минеральные Воды статусом лечебной местности государственного значения и учредивших для управления ею Дирекцию КМВ. Решение вполне логичное. Водный, воздушный бассейны и другие природные лечебные факторы Кавминвод едины, хотя и находятся на территории трех регионов: Ставрополья, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкессии. Соответственно, должно быть и единое государственное управление ими.
Однако, зерно будущего раздрая в Указ первого Президента новой России все же попало. «Непосредственное государственное управление этим регионом возложить на Администрацию Кавказских Минеральных Вод, руководитель которой назначается Президентом Российской Федерации…», но «…по представлению Главы администрации Ставропольского края и является его заместителем».
Хорошо помню, сколь самоуверенно и независимо держал себя первый руководитель Администрации КМВ Алексей Кулаковский. И как это бесило представителей краевой администрации. Главы же городов и районов КМВ только опасливо озирались, стараясь угадать, чью сторону им выгоднее занять.
На одном из мероприятий, где Алексей Викторович ясно дал понять представителям краевой власти, кто главный на Кавминводах, я услышал шепот за спиной: «Этот долго не протянет».
И действительно, года через три пошли разговоры, что на Кулаковского нарыли компромат, а прокурор ему чуть ли ни уголовное дело шьет. Скорый на расправу «царь Борис» тут же убрал Кулаковского из Администрации КМВ.
Не знаю, насколько обоснованы были обвинения прокуратуры. Но, видимо, не очень, — поскольку Алексей Викторович затем занимал весьма ответственные посты в Управлении делами Президента РФ и в других федеральных структурах. А вот то, что этот конфликт обнажил подспудную борьбу федерального центра и региона за влияние на Кавминводах, очевидно.
Из последующих руководителей Администрации КМВ дольше всех продержался на этом посту Виталий Михайленко. Плоть от плоти ставропольской управленческой номенклатуры, он всеми силами старался поладить с краевой властью. Везде и всюду Виталий Иванович подчеркивал, что Кавказские Минеральные Воды — неотъемлемая часть Ставропольского края; вновь и вновь поминал губернатора Александра Черногорова, неизменно ставя его впереди себя. Но и за столь демонстративным единодушием, как потом выяснилось, продолжалась борьба.
Уже выйдя в отставку, Виталий Иванович рассказал мне: именно губернатор Черногоров перед решающим голосованием в Совете Федерации «завернул» подготовленный Администрацией КМВ и согласованный во всех инстанциях законопроект о Кавказских Минеральных Водах, который должен был упрочить федеральный статус курортного региона.
При последующих губернаторах Ставропольского края центр власти на КМВ явственно сместился в сторону региона. Администрации КМВ целенаправленно урезали финансирование, сокращали штаты. А ее функции передавали структурам краевого правительства – сначала министерству курортов и туризма, а затем — министерству культуры. Объясняли это тем, что Администрация КМВ слишком дорого обходится региональному бюджету, а проку от нее мало.
Последнее, быть может, и справедливо. Но тому есть объективная причина – появление на Кавминводах третьей ветви власти — органов местного самоуправления, формально независимых от государственной власти.
В 1998-м году Российская Федерация присоединилась к европейской Хартии местного самоуправления. Это накладывало на нашу страну определенные обязательства, но и давало шанс избавиться от озвученного Михаилом Лермонтовым извечного клейма России: «Страна рабов, страна господ». В сентябре 2003-го Государственная Дума приняла Федеральный закон №131 «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». Уже через год Ставропольский край первым в стране (наряду с Новосибирской областью) стал внедрять этот Закон.
Далеко не все его поддерживали. Даже из числа руководителей муниципалитетов. Так, многоопытный глава Минераловодского муниципального района Михаил Чукавин (в прошлом депутат Думы Ставропольского края, заместитель руководителя Администрации КМВ) в беседе со мной публично заявил: «Я утверждаю: после внедрения в стране 131-го Закона, муниципалитетам будет только хуже».
Основной довод Михаила Васильевича и ряда его коллег состоял в том, что реальной самостоятельности муниципалитеты не получат, поскольку даже у тех, которые в состоянии сами себя содержать, доходы отберут в вышестоящие бюджеты. В 2005-м году Михаил Чукавин рассказал: «В прошлом году мы собрали 1 миллиард 300 миллионов налоговых и неналоговых платежей. Из них муниципальному району осталось только 23,9 процента. Муниципалитеты заведомо ставят в унизительное положение, когда они вынуждены с протянутой рукой ждать, даст ли им что-нибудь государственная власть субъекта Федерации».
Спустя три года мэр Кисловодска Виталий Бирюков привел еще более удручающую статистику: «В 2007-м году наш город собрал в виде налогов и обязательных платежей 1 миллиард 828 миллионов рублей. Из них в федеральный и краевой бюджеты перечислено 1 миллиард 480 миллионов. От общей суммы налогов, собранных на территории Кисловодска, местному бюджету остается только 19 процентов. Нехватка финансовых средств не позволяет решать даже самые острые проблемы города-курорта».
Итак, воплотить в жизнь основную идею реформы местного самоуправления начала 2000-х, — побудить население Российской Федерации к самоорганизации и самоуправлению, изжить психологию «вот приедет барин…», — не удалось. А после того, как отменили всенародные выборы мэров, чиновники и рядовые граждане даже стесняются употреблять словосочетание «местное самоуправление». Ибо, как едко заметил известный политик Сергей Митрохин, «местное самоуправление без всеобщих выборов мэров, это как плавание в бассейне без воды».
Я помню, какой был энтузиазм в мэриях городов-курортов после того, как 17 января 2006 года Правительство РФ приняло Постановление, утвердившее Положение о курортах федерального значения: Кисловодск, Пятигорск, Ессентуки и Железноводск. Но уже через два года в администрациях всех четырех городов-курортов федерального значения в голос говорили о том, что федеральный статус оказался пустышкой.
Дошло до того, что несправедливое распределение налогов возмутило даже нынешнего,- весьма лояльного к вышестоящим уровням власти,- главу Кисловодска Александра Курбатова. На состоявшемся в городе-курорте выездном заседании шести комитетов Совета Федерации он пытался доказать, что муниципалитету, который не имеет права развивать промышленность и в котором 14 процентов земли выпадают из налогооблагаемой базы, поскольку на ней располагаются федеральные объекты, необходимо существенно увеличить процент отчислений от собираемых налогов.
Но присутствовавший на заседании заместитель Министра финансов РФ Алексей Лавров твердо дал понять муниципалам, что им не стоит надеяться на пересмотр процента отчислений.
С тех пор власти и жители Кисловодска уповают, главным образом, на дотации и субсидии из регионального бюджета да на «манну небесную» в виде федеральных целевых программ.
На упомянутом выше совещании под председательством Министра по делам Северного Кавказа глава Кисловодска Александр Курбатов рассказал, как Министерство культуры России внесло 40 миллионов рублей на реконструкцию крыши и фасадов памятника культуры «Комплекс Главных Нарзанных ванн». После чего на 99 лет передало здание в аренду частной фирме. Арендная плата составляет 13 миллионов рублей в год. Хотя здание стоит на земле города-курорта Кисловодска, вся арендная плата будет уходить в федеральный бюджет.
Привел он и другой пример. В Кисловодске представительство недавно ликвидированной антинаркотической службы располагалось в переулке Бородинском. Это центр Курортной зоны. Вместо того, чтобы на принципах государственно-частного партнерства придать этому зданию профильную для курорта функцию, туда без всякого согласования с городскими властями переселили паспортный стол и миграционную службу.
Впрочем, в последние годы Кисловодск, благодаря покровительству спикера Совета Федерации существенно продвинулся в своем развитии. Правительство Российской Федерации 29 декабря 2016 года утвердило перечень мероприятий по комплексному развитию города-курорта Кисловодска до 2030 года. И кое-что из этого Перечня уже удалось осуществить. Разумеется, главным образом на средства, которые поступили из федерального бюджета.
Насколько полно будет реализовываться этот план в дальнейшем, я бы не взялся предсказывать. Особенно после того, как пандемия коронавируса изрядно подкосила экономики большинства стран, в том числе и Российской Федерации.
Но даже если в Кисловодск и впредь будут поступать серьезные средства из федерального центра, не стоит забывать, что будущее курорта зависит не от благоустройства очередной улицы в курортной зоне, а от состояния единого гидроминерального комплекса всех Кавказских Минеральных Вод. Вывод напрашивается сам собой: чтобы курорты федерального значения обрели устойчивость и полнее соответствовали своему предназначению у них должно быть единое твердое основание.
Доводить дело до выделения Кавказских Минеральных Вод в отдельный субъект, наверное, не стоит. Хотя люди моего поколения хорошо помнят, что еще сравнительно недавно Карачаево-Черкессия была частью Ставропольского края. Затем она стала отдельным субъектом Федерации – и никакой катастрофы на Ставрополье из-за этого не случилось.
Выделение региона Кавказских Минеральных Вод прошло бы куда более болезненно, поскольку затронуло бы границы сразу трех субъектов Федерации: КЧР, КБР и Ставропольского края.
Полагаю, федеральному центру надо полюбовно договориться с региональными правительствами: мол, вы получаете определенные отчисления от доходов санаторно-курортной отрасли за пользование природными лечебными факторами, но не вмешиваетесь в управление курортным регионом, которое осуществляет базирующийся на КМВ уполномоченный федеральный орган (аналогичный администрации КМВ времен Виталия Михайленко).
Николай БЛИЗНЮК, житель города-курорта Кисловодска
