Жители Кавминвод давно убедились в том, что в городах-курортах даже самая разрекламированная и дорогая стройка или реконструкция не только непомерно затягивается, но в итоге оказывается очень непрочной, недолговечной, как говорят в народе, простите — «на соплях». Облицовочные плиты быстро отваливаются, тротуарная плитка трескается, а вандалам ничего не стоит разбить точечные фонарики на газоне, скамейки на новых площадках, отломить кусок «бронзового» памятника или «гранитной» вазы, оказавшейся… из пластмассы — как, например, в новом сквере по улице Ходжаева.
Почему? Прежде всего, наверное, потому что согласно Закону о контрактной системе (закон о госзакупках) 44-ФЗ — конкурс на получение подряда выигрывает не тот, у кого работа качественнее, а у кого она дешевле. Получается вроде того, что мужик с лопатой имеет больше шансов, чем бригада с трактором. Конечно, вскоре становится очевидным, что счастливый мужик справиться с работой не способен, он объявляется несостоятельным подрядчиком, договор с ним расторгается, и все начинается сначала: новый аукцион, сроки на процедуру оспаривания и т.д. — короче, месяцы потерянного времени. А в итоге вот уже 7 лет мы имеем то, что имеем: дороги ремонтируются под снегом, стройки глохнут, едва начавшись, а качество даже законченной работы очень редко выглядит соответственно количеству потраченных на нее миллионов бюджетных средств. Чего стоят одни только каскадные фонтаны на той же улице Ходжаева, из которых, как выяснилось… нет слива! Кстати, его, похоже, и не будет: там, где еще можно было проложить трубы для водоотведения, уже уложена и утрамбована гранитная мостовая проспекта Ленина.
Увы, такой подход к строительству новых объектов — не единственная проблема. Намного больнее наблюдать 44-ФЗ в действии в отношении исторических объектов: например, «капремонтов» и «реконструкций» старинных, простоявших столетия стен из подлинного камня с чугунными оградами. Многим непонятно, зачем они, еще крепкие, красивые своей старинной, потемневшей от времени красотой, так жестоко разбиваются — вдребезги, до самого основания? На их месте заливаются бетонные стены, облицованные плиткой, которая, как показывает практика, через несколько лет начнет отваливаться. Им, наивно недоумевающим, дают свое объяснение «посвященные»: дело не в камне, а в бюджетных деньгах. Легкий ремонт старинной, сложенной на века ограды не принесет столько средств, сколько можно выкачать из бюджета на ее полный демонтаж, заливку бетона и облицовку. А потом — на новый ремонт, ведь эта плитка, как показывает практика, отнюдь не рассчитана на столетия, как подлинные стены из природного кисловодского доломита или пятигорского травертина. Не говоря уже об исторической ценности этих стен и оград, которую не способен заменить самый красивый новодел. При строительстве сквера Реброва около Нарзанной галереи была закрыта живописная подпорная стена из доломитных блоков, но она хотя бы осталась, пусть даже под слоем цемента и плитки: может быть, когда-нибудь наши потомки захотят ее открыть, прикоснуться к подлинной истории старого Кисловодска. Но как же больно за то, что утеряно безвозвратно: за разбитое каменное ограждение у дачи Кундури на улице Шаляпина, за красивейшую ограду вдоль церковной горки на проспекте Ленина и многое, многое другое! На снимках ниже — обломки стены вокруг горки с Пантелеймоновским храмом, а также еще недавно роскошной ограды вдоль санатория «Красные камни» при спуске из парка на улицу Герцена, к санаторию «Плаза». Выполненная из обточенных каменных глыб, красивой формы, она была не менее роскошна, чем старинная, истинно кисловодская ограда дачи Кшесинской на улице Померанцевой (Урицкого, теперь Ходжаева) — на последнем снимке. Она еще не тронута: «реконструкция» этой улицы еще впереди. И никакой гарантии, что и это чудо не постигнет такая же участь всего подлинного, драгоценного, созданного добросовестными мастерами прошлого, не ведавшими таких слов, как вошедшие в наш обиход «откат», «коррупция», и прочие подобные!
Подробно об этом, рассказали эксперты Высшей школы экономики, оценившие средний размер откатов при госзакупках. Как они выяснили, более 70% поставщиков сталкиваются с коррупционными выплатами. Подробности — ниже, в публикации РБК, которую мы приводим полностью.
Объем коррупционного рынка при госзакупках составляет 6,6 трлн руб., что эквивалентно трети бюджета России, оценили эксперты ВШЭ. В среднем, по их расчетам, взятка обходится компании, претендующей на госконтракт, в 22,5% его суммы.
Институт государственного и муниципального управления НИУ ВШЭ провел исследование уровня коррупции при государственных закупках (есть у РБК). Анонимно опросив российские компании, участвующие в системе госзакупок, авторы выяснили, что с коррупцией при прохождении конкурсных процедур сталкивались более двух третей (71%) поставщиков.
В среднем размер отката в коррупционной схеме составляет почти пятую часть от всей суммы госконтракта, а общий объем взяток в сфере госзакупок оценивается почти в 6,6 трлн руб., оценили в ВШЭ. Для сравнения: 6,6 трлн — это 6,2% ВВП России (107 трлн руб. за 2020 год), или 35,3% от доходной части федерального бюджета (18,7 трлн руб.). Объемы коррупционных выплат в закупках выше, чем расходы консолидированного бюджета на образование или здравоохранение, констатируют в Институте госуправления ВШЭ.
Авторы исследования опросили более 1,2 тыс. представителей компаний, вовлеченных в конкурсные процедуры, из разных регионов страны и ручаются за их осведомленность о процедуре госзакупок. В выборке 53% респондентов — из микропредприятий, 34% — из малого бизнеса, 6% — из среднего и около 7% — из крупного. Для достоверности результатов ученые задавали не только прямые, но и косвенные вопросы (например: «Как вы думаете, от чего зависит, платят ли компании неформально при госзакупках?»), что позволило, по их мнению, восстановить приближенную к реальности картину. Исследователи признают, что многие избегали искренних ответов на прямые вопросы о коррупции, опасаясь уголовного преследования или общественного осуждения. 83% опрошенных сообщили, что осуждают коррупцию. Бороться за заказ неправомерными способами их вынуждает слишком высокая конкуренция за госзаказ, следует из доклада.
Для 37% респондентов главным фактором для получения госзаказа является сговор — вертикальный (между заказчиком и поставщиком) или горизонтальный (между компаниями — участниками торгов). «В текущих условиях поставщику выгоднее вступать в сговор, чем работать над уникальностью или инновационностью товаров, работ или услуг», — утверждают авторы исследования. РБК направил запрос в Минфин, отвечающий за государственную политику в сфере госзакупок.
Как считали размер отката
На основе ответов респондентов на косвенные вопросы исследователи выяснили, что не менее двух из трех компаний указали на существование неформальных выплат представителям заказчика, 28% затруднялись с ответом или отказались отвечать. Размеры взятки назывались разные: суммы варьировались от 3 до 65% стоимости госконтракта. Чаще других назывались варианты 3, 5, 10, 15 и 20%. Нулевую сумму взятки назвали 14% опрошенных.
Итоговая оценка размеров коррупционных выплат делалась на основе «многофакторного анализа ответов респондентов в зависимости от отрасли закупок, региона деятельности, организационно-правовой формы участников закупок» с учетом статистических данных об объемах закупок, говорится в докладе. Как пояснил РБК один из авторов исследования, замдиректора Института государственного и муниципального управления ВШЭ Константин Головщинский, респонденты в общей сложности вспомнили около 2,3 тыс. примеров из практики, в которых назвали средний размер отката (включая ноль). Это и стало выборкой для расчетов. По ней исследователи суммировали все названные размеры неформальных выплат, все размеры контрактов и поделили первое на второе. Так они получили средний процент неформальных выплат — 22,5% от суммы контракта, пояснил Головщинский.
Всего на госзакупки, осуществляемые в 2020 году в рамках 44-ФЗ (регулирует закупки госорганов) и 223-ФЗ (регулирует закупки госкомпаний), заказчики потратили 29,1 трлн руб. Экстраполировав процентное значение среднего размера взятки на все множество госзакупок, ученые оценили рынок коррупционных выплат в 6,56 трлн руб.
Коррупция в слепой зоне
Система закупок в России страдает от дефицита надежных метрик оценки эффективности, отмечают авторы работы. На проблему почти полного отсутствия научных исследований о размерах коррупционных потерь государства и бизнеса еще несколько лет назад указывали сотрудники Лаборатории институционального анализа экономических реформ ВШЭ Анна Бальсевич и Елена Подколзина. Они разработали систему из нескольких индикаторов, свидетельствующих о возможной коррупционной составляющей в процедуре закупки, это в том числе установление стартовой цены не по минимальному коммерческому предложению, регулярные победы в тендерах заказчика одного и того же поставщика и т.д.
Как государство борется со взятками
Анализ сферы госзакупок регулярно проводит Счетная палата. В последнем докладе аудиторы оценили долю неконкурентных закупок почти в 75%. Под неконкурентными понимались закупки госорганов у единственного поставщика, что само по себе не означает коррупционного следа. Однако опрошенные Счетной палатой участники рынка назвали главной проблемой наличие неформальных связей между заказчиком и поставщиком. Коррупционные риски генерирует прежде всего фактор неурегулированности вопросов формирования начальной цены, указали аудиторы.
Тематических мероприятий, непосредственно посвященных вопросам коррупции при госзакупках, Счетная палата не проводила, сказали РБК в пресс-службе ведомства. Но аудиторы планируют углубить анализ в этой сфере. «В настоящее время проводится экспертно-аналитическое мероприятие «Анализ проблем, связанных с выявлением правонарушений и преступлений при осуществлении аудита и контроля в сфере закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд, а также с использованием угрозы административной и уголовной ответственности как инструмента обеспечения законности поведения участников федеральной контрактной системы». Оно будет завершено в следующем году», — добавили в Счетной палате.
О намерениях усилить надзор за госзакупками в начале этого года сообщила Генеральная прокуратура. Генпрокурор Игорь Краснов издал приказ «Об организации прокурорского надзора в сфере закупок», который должен обеспечить формирование единообразной правоприменительной практики и применение всех прокурорских полномочий по обеспечению законности в сфере закупок. В 2020 году прокуроры выявили 150 тыс. коррупционных нарушений в госзакупках, возбуждено более 700 уголовных дел, к ответственности привлечены более 40 тыс. виновных лиц. РБК направил запрос в Генпрокуратуру.
Рецепт возможного решения проблемы коррупции в госзаказе, как ни странно, — в предоставлении большей свободы заказчику, считает Головщинский. По его словам, сейчас не оправдываются ожидания участников госзакупок, что жесткое регулирование закупочного процесса позволит предотвратить коррупцию, а электронный аукцион будет работать как бесстрастный механизм честного отбора поставщика. «Любое законодательное регулирование не нужно перегружать несвойственными ему антикоррупционными функциями. Задача такого регулирования одна — обеспечить поставку качественных товаров в срок, а не бороться с коррупцией», — рассуждает эксперт. То есть, считает он, нужно обеспечивать контроль результатов закупок, а не процедур.
Самые очевидные последствия коррупции в системе госзаказа — низкое качество услуг и работ (по госконтрактам строятся больницы, детсады, закупаются лекарства и т.д). В научной литературе существует консенсус, что такая коррупция негативно влияет на возможности экономического роста. Есть и некоторые исследователи, которые рассматривают коррупцию как положительный фактор — «смазку», позволяющую ускорить ход бюрократической машины. Но позитивная роль коррупции возможна только в том случае, если государственные институты сами по себе неэффективны, делают вывод они.
