Газета «Открытая, № 45 (840) 12-19 ноября 2018 года
О «мелочах», которые укорачивают жизнь, на простых примерах городского бытия размышляет один из самых известных и заслуженных жителей Кисловодска Анатолий Алексеевич Безуглов
Безуглов Анатолий Алексеевич (на фото). Родился 11 ноября 1928 года. Окончил Московский юридический институт, затем шесть лет работал прокурором уголовно-судебного отдела Прокуратуры СССР – помощником Генерального прокурора СССР. Затем он трудился в газетах, журналах, Совинформбюро и агентстве печати «Новости».
Безуглов – член Союза писателей, автор 20 художественных книг, четырех сценариев художественных фильмов и трех пьес.
Лауреат литературных премий: имени Н. Кузнецова (разведчика), Союза писателей СССР и МВД СССР, Союза писателей РФ и МВД РФ.
Шесть лет был автором и ведущим телевизионной передачи «Человек и закон».
С 1961 года А.А. Безуглов – на научно-педагогической работе, 20 лет являлся заведующим кафедры Всесоюзного юридического заочного института.
Им опубликовано более 200 научных книг и статей. Его научные труды переведены на английский, немецкий, французский, испанский и арабский языки.
С лекциями А.А. Безуглов выступал в университетах США.
А.А. Безуглов – заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор, почетный работник прокуратуры, академик Российской академии адвокатуры и нотариата.
Свою научную и творческую работу он сочетал с общественной деятельностью: был членом Экспертно-консультативного совета по проблемам конституционного законодательства Государственной думы РФ, членом Экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации, членом Научно-консультативных советов Центральной избирательной комиссии РФ и Высшего арбитражного суда РФ.
Являлся консультантом Прокуратуры СССР и Генеральной прокуратуры РФ, МВД СССР и МВД РФ.
В настоящее время А.А. Безуглов – пенсионер, живет в г. Кисловодске, работает над документальной книгой «Преступления без наказания».
Из простого дела создать проблему
Медики говорят: улыбки продлевают жизнь человека, а стрессы ее укорачивают. Но всегда ли удается нам следовать этому доброму совету – жить в комфортной среде? Увы… Приведу конкретные свежие факты.
Возникла необходимость вновь построенный жилой дом подключить к центральной системе водоснабжения. Узнав о списке необходимых документов – оригиналов и копий, я собрал их и принес заместителю начальника производственно-технического отдела (ПТО) Кисловодского «Водоканала» С.Ф. Дадашевой.
Она, внимательно просмотрев эти документы, попросила представить еще один, что я и сделал в тот же день. После чего бразды правления были переданы инженеру ПТО Н.М. Козак.
Был заказан соответствующий проект. И вот 4 октября этого года мне сообщили: «Проект готов, можете приезжать сегодня».
Не желая терять время, я, вопреки своей привычке ходить по городу пешком, на этот раз решил поехать автобусом номер 18. Спустился на ул. Ермолова, стал искать остановку.
Спрашиваю прохожих – одного, второго… Те в ответ пожимают плечами или отвечают: «Не знаю». И только четвертый или пятый объяснил: на улице Ермолова автобусных остановок нет. На вопрос: «Почему?» он развел руками.
Пройдя несколько сот метров, я ужаснулся: на проезжей части улицы – огромная яма глубиной почти с метр. Ездить по такой дороге опасно не только ночью, но и днем…
Огорчил меня и «Водоканал». Получив долгожданный проект, я узнаю, что для снятия показаний водомера мне придется каждый месяц лезть в достаточно глубокий колодец и там, в темноте, записывать показания.
Если кто-то поможет поднять тяжеленную чугунную крышку люка, то залезть туда я еще смогу, а вот выбраться назад (в свои 90 лет) – вряд ли.
Но в таком положении, как мне объяснили, — не я один, а тысячи кисловодчан, проживающих в частных домах. И невольно возник вопрос: а как быть пожилым, больным, беременным? Да и контролерам-женщинам тоже не позавидуешь. За какие грехи такие им это наказание?
Хамство начинается с приёмной
Нет, с такими нелепыми требованиями мириться нельзя. Для себя решаю: выступлю в газете. Это мой долг юриста, писателя, журналиста.
Иду к директору «Водоканала» В. Спичаку, который оказался на месте, о чем мне любезно сообщил молодой человек:
— Я только что от него.
Захожу в приемную. Представляюсь секретарю Н. Касаткиной. Прошу доложить директору. В ответ резкое:
— Его нет, я же вам сказала.
Зная уловку многих секретарей, оберегающих покой своих шефов, я протягиваю секретарю свою визитную карточку со словами:
— И все же прошу доложить. Я по важному вопросу.
И тут происходит невероятное, но очевидное: секретарь, не прочитав визитки, остервенело швыряет ее через стол в меня, человека минимум втрое ее старше. Но та, перелетев мимо, упала на пол. Свой выразительный жест секретарь сопроводила словами:
— Я же сказала – Вячеслава Петровича нет! Приходите во вторник (день приема посетителей).
В эту самую минуту открылась дверь кабинета директора и из нее вышел недоумевающий В. Спичак. Увидев меня, он пригласил зайти в кабинет. Узнав о произошедшем инциденте, директор пообещал и со своей помощницей разобраться и проблему с колодцем решить.
После визита в «Водоканал» я направился в Узел связи, чтобы отправить заказное письмо. Как и положено, стал переходить улицу по «зебре».
И вдруг мимо меня, буквально, как говорят, перед носом, промчалась шикарная легковая машина с яркой блондинкой за рулем. Она самодовольно улыбнулась, а мне было не до того: еще немного — и исход нашей «встречи» был бы трагичным.
Переходы – тёмные, терминалы – капризные…
Не доходя до универмага, я спустился в подземный переход. В нем не светилась ни одна лампочка. Темень!
У самого выхода вижу, как падает ребенок, которого мама вела за ручку. Слава Богу, руки-ноги остались целы, отделался ушибом и царапинами. Оказывается, малыш споткнулся о поднявшуюся на дыбы решетку водостока…
Когда я поднялся и вошел в Узел связи, зал был почти пуст. Но чтобы сдать заказное письмо, мне необходимо было взять талон в автомате. Нажимаю на место с надписью: «Отправления».
Автомат заработал, но талон не выдавал. Я нажимал еще и еще. Результат – тот же. Злясь на автомат и себя, я повторил нажатие раз двадцать-двадцать пять. Бесполезно.
И вдруг слышу приветливый голос: «Вам помочь?» Это была девушка, сидевшая за барьером третьего окошка.
Узнав, что мне нужен талон для отправления заказного письма, она с улыбкой пригласила меня подойти к ней и сказала, что может это сделать даже без талона. И сделала.
Более того, вместе с ней мы подошли к капризному автомату, и она объяснила, в чем моя оплошность. Оказывается, что, кроме места надписи «Отправления», необходимо было нажать и на место с надписью «Продолжение».
Все так просто! Но откуда мне было знать об этом «секрете»? Ведь в Сбербанке, где я получаю пенсию, тоже стоит автомат для выдачи талонов. Но он это делает без всякого «Продолжения». И я подумал: почему бы такой же терминал не установить и на почте?
В суде документов не допросишься
Последним был мой визит в архив мирового суда, куда дней 10 назад я сдал заявление с просьбой выдать мне копию судебного определения по гражданскому делу.
Но меня ожидала очередная неприятность: оказалось, что работница архива суда по имени Люся, которая принимала у меня заявление, пять дней как ушла в отпуск. А та, что осталась вместо нее, не может найти ни моего заявления, ни копии ожидаемого документа, в связи с чем она предложила мне написать новое заявление, а это значило, что мне бы пришлось ожидать еще неделю и приходить сюда еще раз…
Я в резкой форме отказался писать повторное заявление. Видимо, почуяв вину, не свою, а Люси, девушка решила не накалять ситуацию и… через 10-15 минут моего ожидания вручила копии нужных документов.
Инцидент был исчерпан, но горечь от него осталась: разве нельзя было все сделать сразу?!
Размышляя о «мелочах», которые портят нам жизнь, я вспомнил свою поездку в Японию. Когда вернулся, меня мой друг спросил:
— Что тебе понравилось в этой стране больше всего?
Я ответил одним словом:
— Люди.
— Почему? — удивился друг.
Да потому, что они улыбаются. И, может быть, поэтому живут дольше наших.
На оживлённых улицах нет даже тротуаров
Возвращаясь домой, я шел по улице Кабардинской. В отличие от соседней улицы Ермолова, здесь для машин была отличная асфальтированная дорога, а вот о людях почему-то забыли – нет тротуаров.
Кстати, такая улица в Кисловодске не одна. Парадокс, даже на улице, где находится комбинат благоустройства, тоже нет тротуаров. Пешеходам приходится ходить по проезжей части, в том числе и детям. Вот и приходится смотреть в оба: и вперед, и без конца оглядываться назад. А машины вынуждены ехать по центру улицы, каждый раз рискуя совершить наезд.
Не дай Бог случится такое – возникнет вопрос: кто виноват? Пешеход? Водитель? Или, скорее всего, по справедливости, – те чиновники, которые не подумали о тротуарах, не обеспечили безопасность пешеходов.
Грустные мысли сродни стрессам. Вспоминая 4 октября и те два часа моего «выхода в город», за которые я столько натерпелся от «мелочей жизни», я окончательно сделал вывод: буду писать в газету… Даже на следующий день взялся за перо. Но «водоканальная» тема оказалась далеко не исчерпанной. Стрессы продолжались.
Отчего же здесь такие недобрые сотрудники?!
Через несколько дней мне вновь позвонили из «Водоканала» и сообщили, что поправки в проект относительно колодца внесены, можно приходить за ним.
Один экземпляр дали мне, а другой надо было отнести с первого этажа, где находятся проектанты, на второй, где расположились в жуткой тесноте сотрудники ПТО. Но на этом моя миссия в тот день не была окончена.
Н. Козак потребовала от меня новую копию свидетельства о праве собственности на земельный участок, оригинал которого, а вместе с ним и копию, я уже приносил в ПТО. Но на этот раз зачем-то потребовалась нотариально удостоверенная копия.
А когда через день я выполнил это задание, мне сказали, что я еще должен собрать документы и для абонентского отдела «Водоканала». Какие?
Для этого нужно было пойти в абонентский отдел и взять приготовленный список этих документов. Прочитав его, я убедился, что он почти полностью совпадает с тем, который я уже сдавал в ПТО.
Но деваться некуда. Снова собираю оригиналы, делаю копии и несу их в абонентский отдел.
Дождавшись своей очереди, я подхожу к сотруднице этого отдела Т. Русановой, которая сидела за столом, отгороженным от посетителей толстым-толстым стеклом. Познакомившись с документами, Русанова задала мне вопрос.
Но суть его я не мог расслышать, потому что, во-первых, рядом стоящие посетители громко разговаривали с другой, также находящейся за стеклом сотрудницей отдела; разговаривали и другие многочисленные посетители, ожидавшие своей очереди в тесном кабинете.
Во-вторых, в силу возраста у меня понижен слух. Поэтому я попросил Русанову повторить вопрос.
Она повторила. Но, не расслышав и этого вопроса, я, извинившись, попросил еще раз сказать, что непонятно в документах.
Это буквально взбесило мою собеседницу, и она зло и громко, видимо, чтобы слышали все, стала кричать на меня, что не могло не вызвать ответной реакции…
Это невольно напомнило мне такую же ситуацию в приемной директора, где его секретарь хамила мне, человеку лет на семьдесят ее старше.
Еще через несколько дней позвонили (теперь уже из абонентского отдела) и сказали, что можно ставить водомер. Но я лично этого делать не умею.
Пришлось искать и приглашать шабашника. А через несколько дней пришла контролер абонентского отдела. Посмотрела на водомер, составила очередной акт обследования состояния водомера, и на этом ее миссия была закончена.
А через два дня пришел другой контролер того же отдела, который опломбировал тот самый водомер. А когда я попросил его подключить наш домашний водопровод к центральной системе водоснабжения, на что бы ушло у него не более пяти минут, тот ответил: «Не имею права. Это должен сделать другой контролер». А вот когда он придет, этот «другой», одному Богу известно.
«Водоканал» как символ застойной бюрократии
Наконец, 23 октября наступил долгожданный день. Меня пригласили в «Водоканал» подписать договоры на подключение к центральной системе водоснабжения и канализации.
Подойдя к ПТО, я увидел очередь из стоящих на лестничной площадке посетителей – стоящих в переносном и прямом смысле, ибо ни одного стула для ожидавших не было. Да и поставить их просто негде.
В самом кабинете ПТО – также не протолкнуться, в отличие от директорского, который был куда больше, чем клетушки, вместе взятые, занимаемые инженерами ПТО.
Дождавшись своей очереди, я подошел к Н. Козак, которая предложила мне подписать объемные договоры, и я их подписал, как и все остальные посетители, не читая. Потому что для ознакомления с ними не было ни времени, ни места.
А когда чуть позже я бегло ознакомился, то увидел целый ряд лишней, а порой и нелепой информации в этих договорах. Но вносить коррективы было уже поздно.
Памятуя о своем долге все увиденное и пережитое описать в статье, я вновь обратился к директору В. Спичаку. Сообщив ему о цели моего прихода, попросил ответить на ряд волнующих вопросов. Ответ был категоричен: «На устные вопросы отвечать не буду. Напишите. Тогда я и отвечу в письменной форме».
Мои попытки разговорить Спичака были тщетными, и я решил воспользоваться предложением директора и задать ему несколько вопросов через газету.
Анатолий БЕЗУГЛОВ,
заслуженный деятель науки РФ,
доктор юридических наук,
профессор, почетный работник прокуратуры, писатель
Вопросы к директору «Водоканала» В. П. Спичаку,
на которые он отказался отвечать жителю города, но в соответствии с законом «О СМИ» обязан озвучить в публичном пространстве
- Как вы относитесь к тому, что тысячи кисловодчан, в том числе пожилые, больные, представительницы «слабого» пола, ежемесячно должны лазать в пыльные грязные колодцы для снятия показаний водомеров?
Не лучше ли эти приборы учета установить в отапливаемом помещении дома?
Зачем одни контролеры проверяют других, предшествующих, выполняют одну какую-либо операцию, вместо того, чтобы сразу выполнить несколько, таких, как установка водомера, проверка его годности, опломбирование и подключение к центральной сети?
- Правомерны ли установленные вашим ведомством длительные сроки подключения к центральной системе водоснабжения?
Зачем устанавливать 20-дневный срок для подготовки договоров, если они носят стандартный, типовой характер и вполне достаточно двух-трех дней для их подготовки к подписанию после того, как полностью готовы все проекты и собраны все необходимые документы?
- Нельзя ли сделать так, чтобы заказчики сразу знали, какие документы, в каком виде и в каком количестве нужно сдавать в «Водоканал», одному должностному лицу, а оно распределяло бы их самостоятельно по отделам и службам?
Нет необходимости и в том, чтобы заказчики, словно курьеры, разносили по разным отделам и службам те или иные документы. Это могут лучше и оперативнее выполнить сами работники «Водоканала».
- Разве нельзя организовать работу по принципу «одного окна», с тем, чтобы заказчики приходили в «Водоканал» не по 9 раз, как это было у меня, а всего два-три раза – вначале, при сдаче нужных документов, и в конце – при получении готовых договоров?
- Почему вопросами договоров в «Водоканале» занимаются инженеры (технари), а не юристы? Не поэтому ли подписанные вами тексты договоров содержат бесчисленное множество неясностей, несуразностей и даже ошибок. Например, в пункте 4-м раздела II договора говорится: «Срок подключения объекта – 22.04.2019 г.».
А в пункте 33 раздела Х написано: «Настоящий договор вступает в силу со дня его подписания сторонами и действует до 22.04.2020 г.».
Как это понимать?
В разделе III «Права и обязанности сторон», в пункте 12 (е) записано:
«Заказчик обязан… обеспечить доступ организации водопроводно-канализационного хозяйства для проверки выполнения условий подключения (технологического присоединения), в том числе готовности внутриплощадочных и (или) внутридомовых сетей и оборудования объекта к приему холодной воды…».
Из сказанного получается, что заказчик может самостоятельно выполнить работы по устройству своего водопровода в доме, или же это обязательно должен сделать «Водоканал». Так это или нет – из договора понять трудно.
В разделе VII «Ответственность сторон» говорится:
«25. В случае неисполнения либо ненадлежащего исполнения заказчиком обязательств по оплате настоящего договора организация водопроводно-канализационного хозяйства вправе потребовать от заказчика уплаты пени в размере одной стотридцатой ставки рефинансирования Центрального банка Российской Федерации, действующей на день фактической оплаты, от невыплаченной суммы за каждый день просрочки, начиная со следующего дня после дня наступления установленного срока оплаты по день фактической оплаты».
Вам-то лично это понятно? Сомневаюсь, тем более это — абракадабра для людей. И таких непонятных, загадочных положений в договоре очень много.
Вместе с тем, какую конкретно ответственность несет «Водоканал» за невыполнение своих обязательств (например, когда на несколько дней отключается по непонятным причинам вода)? В данном договоре об ответственности нет ни слова.
Между тем, текст договора должен быть четким, ясным и доступным для понимания каждого.
Надеюсь, что, отказав мне в разъяснении вышесказанного при личной встрече, вы на эти вопросы ответите редакции газеты тоже в письменной форме. И незамедлительно — в соответствии с законом «О СМИ».
