Война с фашистской Германией как вихрь ворвалась в спокойный ритм жизни страны. В день начала Великой Отечественной войны — 22 июня 1941 года, я, студентка выпускного курса Дагестанского медицинского института, утром сдала последний госэкзамен, а в 11 часов было объявлено о нападении Германии на СССР.
Это было началом суровых испытаний для нашего поколения. Мы кинулись в военкомат с просьбой направить нас на фронт. Но все было уже распределено. Вечером за прощальным ужином с участием профессоров и педагогов института военный комиссар города объявил о том, что наш выпускной курс является «боевым». 125 выпускников направлялось в действующую армию. Врачи, которые проживали в Дагестане, в Грозном, в Северной Осетии, в Моздокском районе, включительно до Кавминвод имели бронь. Все врачи-мужчины, работавшие в высокогорных районах Дагестана, были мобилизованы. В эти районы, в числе других, была направлена и я.
На арбе, запряженной быками, добирались до мест назначения молодые врачи. Пути следования у всех были разные: у одного врача — в селение Хунзах, у другой — в Гергебиль — строй (гидроэлектростанция), а у меня — в высокогорное селение Гуниб — 1. Примечательно то, что добираться до этого селения нужно было по серпантиновому подъему в 5 километров, а вход представлял из себя — мощные ворота из металла! Кроме того, выше селения Гуниб — 1 расположено было историческое место Гуниб-2, где был в свое время пленен народный герой Шамиль.
В течение двух месяцев мне пришлось в напряженной обстановке выполнять работу в должности заведующей районной больницей, в которой были отделения: терапевтическое, инфекционное, родильное и детское отделение костного туберкулезного санатория. В экстремальных случаях для оказания срочной медицинской помощи в горные селения нужно было добираться верхом на лошади.
После прибытия в Гуниб-1 министра здравоохранения Дагестана, я была отозвана в формировавшийся 1-й военный моторизованный эвакогоспиталь в Махачкалу, так как на 5-м курсе института я сдала экзамен по автоделу и могла управлять мотоциклом. Вскоре наш эвакогоспиталь принял первый поток раненых с фронта. С каждым днем число раненых увеличивалось, и по распоряжению командования моторизованный эвакогоспиталь на колесах был направлен в прифронтовую зону, а нас — женщин-врачей перевели в эвакуированный на Кавказ Винницкий эвакогоспиталь. Под руководством опытных военных хирургов мы — молодые врачи очень быстро освоили правила выполнения сложных хирургических операций, вплоть до ампутации нижних конечностей. Находясь на казарменном положении, нам приходилось работать в операционной и в отделении переливания крови сутками.
В то время начали открываться и другие эвакогоспитали. Махачкала стала городом — госпиталем.
С подступом фашистских войск к району Кавминвод Махачкала стала подвергаться бомбардировкам с фашистских самолетов. Особенно часто бомбили железнодорожный узел и морской порт Махачкалы. Появились первые потоки беженцев. Вспоминается один из трагических моментов. Над городом произошел воздушный бой, который окончился печально для нашего летчика. За Махачкалой взорвался наш самолет, а немецкий «Мессершмидт» со шлейфом темно-коричневого дыма упал в районе горного селения Тарки и тоже взорвался.
С приближением фашистских войск к Моздокскому району участились бомбежки Махачкалы, а от горящих заградительных нефтяных траншей город был непрерывно окутан стеной черного дыма.
В это время я впервые получила весточку от родного брата, работника отделения КГБ города Ставрополя, который находился со спецзаданием в южном направлении. Вскоре мы с ним встретились в Махачкале. Тревожное положение на фронте заставило провести срочную эвакуацию Винницкого эвакогоспиталя в южном направлении. В одном из эвакогоспиталей вспыхнул очаг холеры, и все медики были мобилизованы на его ликвидацию. С целью последующей реабилитации перенесших заболевание холерой, наш эвакогоспиталь № 2035 начал принимать таких больных на базе школы. Вид их представлял страшное зрелище — мумии, обтянутые кожей.
Расширялся фронт наступления фашистских войск в южном направлении, что было заметно по увеличению скопления беженцев в скверах железнодорожного вокзала Махачкалы. Для дальнейшего следования войсковые части проходили санитарную обработку за городом в передвижных полевых банях.
В этой обстановке я встретилась с двоюродным братом Евгением Зверевым, который впоследствии дошел до Берлина, а потом проживал в Пятигорске.
Эпидемическая обстановка в то время была очень сложной. В чеченских аулах Хасавюртовского района вспыхнула массовая эпидемия сыпного тифа, что представляло серьезную угрозу для отступающих советских частей.
Большая группа врачей, в том числе и я, была направлена в медсанбат Хасавюрта, откуда медики были распределены по чеченским аулам. Я попала в один из горных аулов Чечни, где население отнеслось ко мне вначале настороженно, но вскоре установился контакт. За десять дней моего пребывания в этом ауле была проведена широкая дезинфекционная обработка волосистой части головы жителей аула жидким мылом «Сапун», и в этом ауле не было острых случаев заболевания сыпным тифом.
Фашисты продолжали наступать, и это привело к эвакуации эвакогоспиталей и государственных учреждений еще дальше на юг. Махачкала притаилась и готовилась к смертельной схватке с врагом. На улицах города дежурили сотрудники патрульной службы. Местные врачи и мы — 15 врачей эвакогоспиталей были приписаны к штабу одной из
войсковых частей. Был оглашен приказ Верховного командования — « Ни шагу назад». Вскоре наступил переломный момент в боевых действиях на Северном Кавказе. Наши войска перешли в наступление. Налетов вражеской авиации уже не наблюдалось. Были вновь развернуты эвакогоспитали.
В феврале 1943 года я получила письменное распоряжение для продолжения прохождения воинской службы в эвакогоспитале № 2048 Кисловодска.
В Кисловодске меня назначили начальником медицинского отделения эвакогоспиталя № 2048, который, размещался в корпусах санатория Госбанка и медработников — по проспекту Ленина. Госпиталь специализировался на лечении больных с ранениями грудной клетки. Начальником медицинской службы был майор Паролов, а политруком — Зааль. Сложился замечательный и дружный коллектив известных медицинских специалистов, профессоров: Антелава, Крамаренко, Гнилорыбов, Ламтадзе, Нежебицкий, хирург из Ростова-на-Дону — Мякутина и другие. Врачи самоотверженно работали и вели подготовку молодых специалистов по проведению операций в области малой хирургии. Были освоены методики по резекции ребер, вскрытию абсцессов легких с последующим лечением полостей по методике Мональди. Особенности климата Кисловодска — чистейший горный озонированный воздух — способствовали очищению ран с последующим быстрым заживлением их.
В конце февраля 1945 года я была направлена на курсы усовершенствования врачей по грудной хирургии в Москву. В столице на Красной площади я и встретила праздник Победы — 9 мая 1945 года! По возвращении в Кисловодск, я узнала, что в конце мая 1945 года, был поставлен вопрос о сокращении объема работ нашего эвакогоспиталя № 2048. Мы были переведены в эвакогоспиталь № 2004 (санаторий им. Кирова), начальником которого был Барон, а начальником медицинской части — И.С. Черный. И.С. Черный, кстати, был тоже выпускником Дагестанского медицинского института, но на курс старше меня. В эвакогоспитале № 2004 я проработала до 1946 года.
