ДМИТРИЙ НАУМЕНКО ОТВЕЧАЕТ НА ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ

Здравствуйте, дорогие друзья! Одной из самых актуальных тем, неизменно волнующих кисловодчан, остаются изменения в нашем уникальном парке, за которыми ревностно наблюдают тысячи глаз. На проблемные вопросы наших читателей отвечает директор ФГБУ «Национальный парк «Кисловодский» Дмитрий Науменко, которому довелось руководить важнейшим курортным объектом КМВ в течение семи лет, включая сложный период борьбы за статус национального парка, и продолживший его  этап возрождения и развития.

— Дмитрий Сергеевич, первый вопрос — о зонировании парка, с энтузиазмом обсуждавшемся еще на публичных слушаниях около двух лет назад и недавно  представленном публике. Согласно этому документу половина территории отведена под рекреационную зону, а под заповедную — самая маленькая, что вызвало сомнения у борцов за максимальное сохранение природы парка. Можете их развеять?

— Вся территория нацпарка является особо охраняемой природной территорией.

Но сделать всю ее заповедной невозможно, ведь это означает обнести забором весь парк, закрыв вход, а ведь он находится в городской черте. Над зонированием парка три года работала специальная комиссия, на определенных участках установлен режим охраны.  Участок с ограниченным доступом не большой, но уникальный: это часть горного парка, территории, прилегающие к туртропе, за бывшим бассейном и ряд других, это зоны с особыми растениями и животными, нуждающимися в охране. Все остальное —  прилегающие территории, способствующие их сохранению, режим контролируется госинспекцией, нашим структурным подразделением, а сотрудниками научного отдела ведутся наблюдение и исследования.

— Топ вопрос, неизбежно лидирующий весной и осенью: о пешеходных дорожках, в сырую погоду превращающихся в грязное месиво. Люди ностальгируют по удобному, ухоженному кварцевому покрытию, которое, по слухам, обладало также фитонцидными свойствами. Порадует ли 2018 год их восстановлением?

— Мы эту тему глубоко проработали, но в прошлом году приступить к работам не успели, много времени потребовала подготовка, ведь все терренкуры входят в охранные обязательства парка. А чтобы провести ремонтные работы на объекте охраны, нужно получить задание на проектирование от минкульта, провести конкурентную процедуру, определить подрядчика, имеющего лицензию на проведение данных видов проектно- изыскательских работ, он должен выполнить эту работу, провести историко-культурную экспертизу по охране памятника, заверить проект — и только после этого можно приступать непосредственно к ремонту. Сегодня у нас готова проектно-сметная документация на капремонт трех терренкуров из пяти: № № 1, 2, и 2Б, после утверждения госэкспертизой можно выходить на аукцион.

— И этот проект дает стопроцентную уверенность в качестве будущего покрытия, в том, что проблема не вернется в межсезонье?  

— Проектом предусмотрена полная реконструкция, начиная от принимающей воду очень хорошей дренажной системы в основании и отводящей ее ливневки. Сбор воды бывает внушительным, и чтобы она не размывала терренкур, ее прежде всего нужно грамотно развести. Верхний же слой особенно важен и сложен. Ведь в соответствии с охранными обязательствами он, с одной стороны, должен быть красным, а с другой – не содержать суглинка, чтобы покрытие не размывалось и не превращалось в грязь. Однако прежний карьер, о котором все вспоминают до сих пор, уже закрыт. И теперь, чтобы не исказить исторический облик парка, мы с проектировщиками решили пойти другим путем: сделать верхний слой из разнофракционной гранитной песчаной смеси, с нулевым содержанием суглинка. Он будет определенной толщины и плотно укатан.

— То есть мы можем заверить читателей, что если аукцион не затянется, как это было с Каскадной лестницей, и отыщется добросовестный подрядчик, то грязи в предстоящем курортном сезоне не будет?

— Не будет.  Конечно, это очень не дешевая процедура. Но мы считаем правильным в первую очередь потратить деньги, которые поступят к нам на ремонт, на терренкуры. И не только ради чистоты. Но чтобы наши жители и отдыхающие ходили по хорошему, мягкому покрытию и, благодаря минимальной нагрузке на суставы, могли без вреда для здоровья пройти по парку большее расстояние, чем в обычных условиях. Что же касается лечебных свойств прежнего кварцевого песка, то таких сведений у нас нет. Предполагаем, что они все-таки были связаны скорее не с кварцем, а с фитонцидами зеленых насаждений парка…

— Никак не желает терять актуальности тема соседства привычных пешеходных маршрутов с непривычными еще велосипедами.  Частично по старой привычке, частично из-за грязных луж на терренкурах, люди продолжают ходить по асфальту. Результат – нередкие конфликты с велогонщиками, а то и ДТП. Вопрос к вам: нельзя ли как-то более убедительно выделить велосипедную дорожку? Варианты предлагаются разные. Отделить физическими барьерами, низким травянистым бордюром, закрасить ее, поднять или заштриховать? Наконец, чаще нанести трафареты с изображением велосипедов? Осуществимо ли это?

— Ну, во-первых, как неоднократно показывали наши наблюдения, там, где расположены рядом асфальтовая дорога и терренкур, из 100 человек 48 идут по асфальту даже в сухую августовскую погоду. Яркий пример – участок между кафе «Старый парк» и Красными камнями. У нас есть такие фотографии. Что касается велосипедной дорожки, то здесь должна быть здравая объективность. Дорожка проходит вдоль технологической дороги, которая существовала всегда для обслуживающей техники, а не для пешеходов. Трафареты на ней нанесены через 50 метров — в 4 раза чаще, чем требует  ГОСТ. Мы считаем, что этого достаточно. Если отгородить забором или бордюром, то как эту дорожку чистить от листвы, от снега? Для того, чтобы посетители парка могли даже в снежный день с 8 часов гулять по уже очищенным аллеям, наши люди выходят чистить их в 4 утра. У трактора ширина охвата ковша 2-3 метра,  при повороте под углом — 1,8 метра.  В парке 20 км дорог, такой объем вручную просто не убрать.

В 2011 году я знакомился с концепцией развития парка, обошедшейся в несколько миллионов, так там вообще предлагалось развести терренкуры с дорогами: перекопать, перестроить… Но ООПТ было создано, чтобы сохранить имеющуюся природу, а не перестраивать. Все делается для комфортного пребывания людей на уже существующей территории и исходя из существующих условий.

— Тем не менее консервативно настроенная публика негативно восприняла и появление электромобилей, потребовавших строительства заправочных станций, и организованную на них розничную торговлю.

—  Электромобили позволили сделать нижний и средний парк доступным для людей, которым трудно передвигаться в силу, например, возраста или инвалидности. Мы ежедневно получаем от них благодарности. А  мобильная кофемашина, которая работает в дневное время, дает возможность водителю и пассажирам, пока заряжается зарядное устройство, скоротать время, за чашечкой кофе.

— Других дорог в парке не планируется? И существующие не будут продлены?

— Технологическая дорога, о которой мы говорим, обслуживала данную территорию и в советское время. Других не будет. Мы считаем, что сегодня в парке уже достаточно дорог для его функционирования и удобного обслуживания.

— После того, как город лишился Комсомольского парка и обоих озер, нацпарк остался единственным местом отдыха. По выходным и праздничным дням жителей и отдыхающих в нем больше, чем в центре города, об «уединении» с природой приходится забыть. И это сегодня, когда у нас около 300 тысяч отдыхающих в год. А что будет, если нашим властям удастся осуществить планы по доведению этой цифры до 700? Не станет ли такая нагрузка гибельной для парка?

— Не думаю, что она нанесет большой вред. Скорее это усложнит нашу работу по обслуживанию парка, станет дополнительной нагрузкой на государственных инспекторов, которые должны обеспечить соблюдение природоохранного законодательства, сохранность флоры и фауны, нахождение людей только в рекреационной зоне, то есть в разрешенных для отдыха местах.

— Может потребоваться увеличение штата?

— Думаем, что к тому времени у нас уже будет более широкая сеть видеонаблюдения, которая поможет решить проблему. Конечно, жаль, что встречаются факты вандализма, что много людей, которые не понимают, насколько нежного, трепетного отношения заслуживает эта территория, не берегут наш труд. Трудно понять, что ими движет…

— В этом же контексте увеличения антропогенной нагрузки на парк, как вы относитесь к планам по строительству новых веток канатной дороги на Малое седло?

— Планируется продление канатной дороги  во многих направлениях.  Но прежде чем продлевать, нужно навести порядок с существующей, которая давно нуждается в реконструкции. Здесь большая проблема: изменившиеся законодательные нормы требуют, чтобы под канатной дорогой была просека, к нам с этим обращались представители и владельца — ФГБУ «Юг Спорт», и Роспотребнадзора. Но — даже если бы и был возможен снос этих сосен — он обошелся бы в колоссальную сумму около 270 млн, из которых 200 – коменсация ущерба и 70 – компенсационные высадки. А для национального парка сегодня такой вопрос неприемлем вообще. Любое строительство в его границах должно обязательно проходить экологическую экспертизу, без нее ни один проект не может быть реализован. Так что вопрос об актуальности прокладки новых веток канатной дороги намного глубже. Это обсуждается, но ни конкретных сроков, ни какой-либо дорожной карты на этот счет не существует. Кроме того, она является дорогим удовольствием и должна быть связана с потребностью, с трафиком — если только от какой-нибудь ближайшей границы парка с городом, ради доступности для людей, которым здоровье не позволяет добраться до Красного солнышка… На бюджетные деньги это строить не будут, это чисто инвестиционная тема, вопрос непростой и требует более глубокого изучения и детальной проработки. Перед нами он не стоит. А вот реконструировать существующую линию нужно обязательно, потому что она уже не соответствует требованиям ростехнадзора и устарел даже визуально.  Насколько я знаю, это у владельца в планах, и это хорошо.

— Сегодня невозможна деятельность в нацпарке, не связанная с его основным назначением.  Но что-то же все-таки допустимо в рекреационной зоне в перспективе?

—  Исключительно те проекты, которые связаны с отдыхом. Спортивная площадка, воркаут, уличные тренажеры, велосипедная дорожка, тропинки для прогулок и т.д.

— Удается ли решить застарелый вопрос с несанкционированной торговлей в парке?

— Наша система наблюдения охватывает все входы в парк, места массового скопления людей, наиболее посещаемые объекты: Долину роз, Первомайскую поляну, Каскадную лестницу и другие. По периметру набережной установлены видеокамеры, наблюдение ведут госинспектора, у которых есть мобильная группа быстрого реагирования. Правда, тормозит нашу работу отсутствие права выписывать какие-либо протоколы, за исключением нарушения природоохранного законодательства, а несанкционированная торговля под его действие не попадает. Но у нас сейчас тесное взаимодействие с полицией и прокуратурой, которые имеют намного больше рычагов и полномочий, так что дело сдвинулось.

— Некоторые наши читатели обращают внимание на то, что в парке стало меньше белочек, и волнуются: не сказывается ли на животных и птицах противоклещевая обработка?

— Это субъективное мнение. Посмотрите в нашем инстаграмме, мы даже создали отдельные посты для любителей белок, куда присылают фото с кормлением. Что же касается противоклещевой обработки, то большая часть парка, кот попадает под нее, находится в зоне горно-санитарной охраны, где можно обрабатывать только препаратами, не наносящими вреда почве, зеленым насаждениям и т.д. Распыляется этот состав только на траву, не на деревья. Обработка проводится в особенно щадящем режиме, днем, когда животные свободно не перемещаются, акт действия препарата всего 6 часов. Так что я не думаю, что животным наносится какой-то особый вред.

— Как вы относитесь к модной сегодня тенденции очистки зеленых территорий, при которой практически полностью вычищается подлесок и кустарник, лишая многих птиц и насекомых условий для жизни, а остаются земля, газон и деревья? Так недавно за 40 бюджетных млн «очистили» бывший Английский, а нынче Парк Победы в Ессентуках, который теперь просвечивается насквозь, радуя борцов с криминалом. Не ждет ли что-то подобное и наш нацпарк?

— Я с этим парком знаком мало, так что судить не берусь. Все зависит от того, какую конечную цель ставит перед собой устроитель данной территории. Но считаю, что, конечно, кардинальное удаление кустарников, сильное вмешательство в существующую сложившуюся среду, это не совсем правильно. В любом случае до проведения работ, до принятия решения должно быть экологическое обоснование целей, с учетом последствий. В парке все именно так делается. У нас в штате есть научный отдел, квалифицированные сотрудники, кандидаты профильных наук, которые прежде чем какую-то территорию убирать, выходят на место, анализируют находящиеся там зеленые насаждения. В прошлом году мы сделали проект лесоустройства и сегодня имеем полную карту парка с пониманием, в каких кварталах какие растения, какой породный состав. Подлесок убираем не везде. Мы исходим из учета двух параметров: комфортного пребывания и отдыха людей и сохранения природной территории. Поэтому и работа строится таким образом, чтобы от пешеходных маршрутов, благоустройства терренкуров не был нанесен значительный вред природе.

— Как сегодня складываются ваши взаимоотношения с руководством города? Не секрет, что были времена откровенного противостояния…

— Конструктивно. Я считаю, что как город не может без парка, так и парк — без города. Это единая целая курортная инфраструктура. Основная миссия города – оздоровление жителей нашей страны, а парк – один из факторов оздоровления. Наша деятельность тесно связана, мы работаем сообща, принимаем взаимное участие в различных мероприятиях, многие из которых организуются администрацией либо на территории парка, либо на сопряженной с ней. Кстати, в мае на нашей площадке пройдет форум «Кавказская здравница».  Часть экспозиций разместится в легко возводимом шатре, пристроенном к Нарзанной галерее, вторая часть – в самом помещении галереи. Но это не нарушит ее функционирования, нарзан будет отпускаться, как всегда.

Ирина СТРЫЖКОВА

Фото: youroute.ru;  timag82; m.1777.ru