От редакции. В русскоязычном литературно-художественном и публицистическом интернет-журнале «Чайка», издаваемом в Вашингтоне, вышла статья пятигорчанки Татьяны Булгаковой о калмыцком художнике и поэте Цебеке Адучиеве. Она была написана под впечатлением от картины мастера, выставлявшейся в Железноводске. А вскоре после выхода журнала Татьяне Дмитриевне пришло письмо с горячей благодарностью, написанное лично героем публикации…
Достаю книгу и вижу на обложке отпечаток той картины, которая просто вырвала меня из выставочного пространства Дома Культуры в Железноводске в 2017 году. На двух этажах огромного здания была размещена Межрегиональная художественная выставка пейзажа «Радуга Юга». Мы с мужем долго и внимательно рассматривали картины, фотографировались со знакомыми художниками на фоне их картин.
И вдруг….
Это как слепок с чужой жизни — такой крик, такая вселенская боль. Всё внутри перевернулось, по телу пробежали мурашки, глаза… Мои глаза видели то, что там вырисовывалось: смиренная судьба мастера кисти, который написал то, что его подсознание отпечатало: взгляд из сибирского барака через заледеневшее окошечко — маленький кружочек-проталинку, подтаявшую под теплым пальцем калмыцкого мальчонки. Мы стояли — и не могли двинуться с места, такой энергетикой веяло от этого слепка-судьбы.Рядом кто-то кашлянул. Я повернулась. Передо мной стоял красивый мужчина и разглядывал меня. Пауза затянулась. Он как бы изучал меня — можно ли мне довериться:
— Вам понравилась картина?
Я смогла только выдавить:
— Потрясение!
И снова повернулась к картине, как бы приглашая и мужчину всмотреться в то, что мне виделось. Мужчина снова кашлянул, я опомнилась и повернулась. Он протягивал мне визитную карточку: «Если вам понравилась картина, то напишите отзыв вот по этому e-mail. Художник не смог приехать в Железноводск. Заболел».
Я взяла карточку.
Что может сделать образ — заставить его разгадывать, проживать, вызывать странные чувства — это было просто мистическое наваждение. Мне вспомнились бескрайние степи Калмыкии, наши поездки к сыну в Цаган Аман… Образ-отпечаток, запечатленный на картине Цебека Адучиева, разворачивался в пространстве и времени, затягивая и мою жизнь туда… Воспоминания о другой жизни стали переплетаться с картинами калмыцких пейзажей: просторы Вселенной нависали над тюльпановыми степями, несли в себе дуновение вечности, покой и смирение царили в ледяной Сибири. Нужно было выплеснуть то, что разрывал во мне образ-картина.
Я написала письмо-отзыв.
18 июня 2019 года получаю бандероль с письмом и книгой.
Сразу же ответила, немного недоумевая, но как близкому и родному человеку: «Многоуважаемый Цебек Манджиевич!
Тронута вашим вниманием. Благодарю за неожиданный подарок — вашу книгу. К моему стыду, я не знала все ваши регалии, когда писала отзыв после увиденной картины. Писала искренне…
Благодарю Вас. Спешу почитать вашу книгу.
Низко кланяюсь, желаю здравствовать.
Татьяна Дмитриевна Булгакова из Пятигорска».
Тут же прочитала книгу. Это был ответ на мое предположение о судьбе того, кто через слёзы всматривался в сибирскую сопку, кто нашел в себе силы написать воспоминания на прекрасном воздушном русском языке. В своей книге Цебек Манджиевич упомянул и о моем отзыве: «На имя организаторов выставочных работ (Железноводск, 2017) художников Калмыкии Виктора Терехова и Виктора Дорджиева пришло письмо по электронной почте с глубоко тронувшим меня отзывом. Рискну показаться нескромным, приведя его. Но коллеги поймут: не часто доводится услышать точные и проникновенные слова о своем творчестве. Ведь мы, художники, сами зачастую не можем дать словесное толкование своих работ, но, терзаемые творческими сомнениями, истосковавшиеся по пониманию, так благодарны тем, кто это сумел».
И далее приводит полностью моё письмо-отзыв:
«Уважаемые Виктор Исаевич и Виктор Петрович!
Испытали потрясение от выставленной вами картины «Сибирь далёкая» Адучиева Цебека. Зная ваш тюльпановый рай, благословенные земли, где боги спускаются на землю, чтобы из ваших степей полюбоваться на необыкновенные закаты, зная выносливость людей, которым ни ветер ни зной нипочём, зная трагическую судьбу калмыцкого народа, застыли в ужасе перед полотном Адучиева Цебека. Ни один пейзаж на выставке «Радуга Юга» не вызвал такой эмоциональный шок, такого потрясения, как странный пейзаж в фиолетово-розовых тонах с проблесками светлых тонов, с высокими соснами-призраками, с едва уловимыми тонкими стволами лиственных деревьев, которые напоминают скатывающиеся слезы. Колорит разной тональности холодных цветов завораживает смотрящего. Как будто человеческая память приняла бесформенность, размытость, неосязаемость. Кажется, что стекло в бараке замёрзло, но человеческое тепло отогрело, чтобы понаблюдать за белым зайцем — единственным существом, связывающим степного зайца калмыцких степей и этого. Картина пропитана такой патетикой, таким энергетическим накалом безысходности бытия. Она останавливает и соединяет пространство и время, становясь поводом для раздумий о преодолевшем трудности ссылки калмыцком народе, о его несгибаемом мужестве. Надпись «Сибирь далёкая» объясняет ужас, который охватывает смотрящего, задаёт новую смысловую форму. Пейзаж для русского человека — это совершенная форма для передачи мироощущения, для передачи энергетического посыла. Пейзаж Адучиева кричит, взывая к генетической памяти, к пониманию ухода, к осмыслению жизненного пути.
Спасибо за высокий профессионализм мастера, за умение взывать молча!
С уважением, Булгакова Татьяна Дмитриевна из Пятигорска».
«Многоуважаемый Цебек Манджиевич! Прочла вашу книгу, которую можно поставить в один ряд с «Подстрочником» Лунгиной. Ваше повествование имеет такое осязаемое киношное описание истории целого народа. Вы как художник зарисовали все мизансцены — завидую режиссеру, который будет снимать фильм по «волнам вашей памяти». Пока ваше здоровье позволяет — начитайте своим голосом несколько глав. Подарите и ваш голос будущим зрителям…. После прочтения вашей книги создается иллюзия знакомства с вами, и я хочу сохранить эту иллюзию надолго…
Низко кланяемся, желаем здоровья.
Булгаковы из Пятигорска».
Так завязалась наша переписка. Потом пошли звонки, обмены книгами, помощь иллюстрациями к рассказу «Часы Жизни» — посвящение Леониду Абрамовичу Шульману к 88 годовщине со дня рождения, напечатанное в журнале ЧАЙКА.
Встречаешь на выставке образ-слепок с человеческой судьбы и чувствуешь такую родственную душу, отразившуюся в картине, что готов поделиться своими сокровенными мыслями, как с очень близким и родным.
Цебеку Манджиевичу Адучиеву исполнилось 84 года в этом году. Спасибо, Мастер, за подарок, спасибо за образ, который рассказал о вашей судьбе, как о судьбе всего талантливого калмыцкого народа, за картины, стихи, прозу…
Музыка звучит в моей душе — её напевает свободный ветер, пересчитывающий молитвы, вращая барабаны,
шелестя завязанными ленточками, вращающий лопасти ветряков в степях Калмыкии.
Я снова и снова перечитываю ваши стихи.
Название статьи — это строчка из стихотворения народного художника Калмыкии, члена Союза художников СССР и творческого Союза художников России, члена Союза писателей России, лауреата национальной премии «Муза», дипломанта Российской Академии художеств Цебека Адучиева.
Звук топора рвался из-под пера
еще были слышны земли рыданья…
