Рассказ, написанный в ночь после концерта 29 апреля 2023 года в Кисловодской Филармонии.
Петр Иванович метался по комнате, напевая те, полюбившиеся ему моменты из моцартовского концерта для скрипки с оркестром №5, которые он слушал и слушал и каждый раз находил для себя что-то новое. Душа летела вслед за стонущими звуками и рыдала от затихающих до хрипотцы звуков скрипки. Это было полнейшее погружение в иной мир, в мир другого языка, который был ему известен, ему послушен, понятен.
Марья Ивановна спешила попрощаться со своими коллегами, при этом всем и каждому встречному говоря: «Не задерживайте меня. Бегу на концерт в филармонию», вызывая не зависть, а скорее удивление: «Чего это она? На свидание, что ли спешит?» Помыслить, что математичка действительно идет на концерт в филармонию, никто не мог.
Степан Степанович уже неделю слонялся по процедурам в санатории, а тут вдруг в столовой объявили, что по курортным книжкам все отдыхающие могут ходить в филармонию на концерты симфонического оркестра бесплатно. Последнее обстоятельство и позвало нашего курортника в разыскивание той самой филармонии, где в шестнадцать часов будет бесплатный концерт.
Ниночка знала, что Моцарт — очень приятный композитор, легкий и лучезарный, а сегодня концерт, где будут звучать его произведения. Может быть, сходить? Она прогулялась к красивому зданию в районе железнодорожного вокзала и, поднявшись по ступенькам, очутилась перед красивым зданием. Её эмоции окрасили щечки в розовый цвет, и она учащенно задышала.
Влюбленные приехали в Кисловодск раненько утром, чтобы погулять по городу и по парку, но в середине дня стал накрапывать тихий холодный дождик. Быстро сбежав вниз к питьевой галерее, где громыхала музыка, и дети танцевали на сцене, выстроенной рядом со входом в галерею на открытом воздухе, им ничего не осталось, как забежать в филармонию на концерт.
Дирижер мог встретиться с коллективом только на несколько часов. Все оркестранты проработали свои партии, концертмейстер объединил все наработки, и теперь дирижер расставлял акценты.
Солист был, как водится в музыкальном мире, лауреат нескольких международных конкурсов, а сие означало, что уже в возрасте.
Действительно, оркестранты увидели бодрячка, который сразу же стал всех учить, как надо играть. Такого подхода никто не ожидал, и только спустя час репетиции стало понятно — он ещё и преподаватель Консерватории.
Коллектив оркестра жил год в надежде прояснить для себя, кто же будет дирижером. В сезоны 2022-2023 — непонятная чехарда с заезжими дирижерами, которых нужно было ещё и учить, как работать с таким большим коллективом, а главный появился всего два раза. И вот теперь. Как-то совпало: приезд главного и преподавателя — солиста. Оркестр просто впал в стрессовую яму.
Художник, исходя из своего замысла, развесил по стенам филармонического зала картины, созданные им в течение семи лет. Работ было много, но он отобрал лучшие на его взгляд.
« Живопись вызывает совершенно особые эмоции, которые не может вызвать никакое другое искусство. Эти впечатления создаются определенным расположением цветов, игрой света и тени, словом, тем, что можно было бы назвать музыкой картины» (Эжен Делакруа).
Мы не знаем, кого из композиторов « боготворит» художник, чьи картины вызывают зрительский интерес, но сегодня в филармонии звучать будут ещё и произведения «служителя Бога живого», так Вольфганта Моцарта величал художник Эжен Делакруа.
Петр Иванович сел в электричку, которая понесла его туда, за сорок километров от его дома, в солнечный Кисловодск на концерт в филармонию. Открыв очередной номер «Музыкального обозрения», зачитался выдержками из «Окаянных дней» Ивана Бунина.
Марья Ивановна выбирала, какое платье ей надеть, но потом остановилась на джинсах и свитере с возможностью показать свое плечико через глубокий вырез горловины.
Он будет сидеть с этой стороны. Сказал, что любит музыку Моцарта.
Степан Степанович уже и жалел, что спустился к филармонии. Двери были закрыты, а начался мелкий, противный дождь.
Ниночка стояла у окна в небольшом помещении касс и восторженно наблюдала за дождиком.
Влюбленные целовались рядом с филармонией, и мир был прекрасен.
И вот ровно в пятнадцать тридцать двери открылись, и все устремились в Храм культуры.
Наиболее проворные кинулись в зал смотреть художественную выставку, голодные — в буфет, иные – ясно, куда…
Оживление переросло в сосредоточенное любование, потом в недоумение. Стали выяснять, чьи же это такие потрясающие работы. Долго читали. Не хватило времени посмотреть все картины. Прозвенел первый звонок. Все устремились занимать места.
Концерт начался с выискивания и рассаживания на свободные места, хотя увертюра предательски поспешно зазвучала со сцены. Шиканье, топот и хлопанье сидениями…
Где-то ненавязчиво зазвучали турецкие мотивы, отсылая в 18 век. Тогда, как и сейчас, все помешались на Турции, но теперь и в России, да и понятно, почему.
Влюбленная пара притихла и теснее прижалась друг к другу.
Ниночка погрузилась в музыкальные воспоминания о путешествии в Турцию.
Степан Степанович развязывал легонько шнурок на левом ботинке, отчего кресло просто стонало и скрипело от тяжести его поклона.
Рядом сидящий со Степаном Степановичем Петр Иванович пытался хоть что-нибудь расслышать из увертюры к первой опере на немецком языке, но шарканье ног сидящих позади него создавало шумовой барьер.
Ему в голову пришла мысль: « Похищение из сераля» в конце мая прозвучит в Мариинском. Вся. Целиком. Надо слетать и послушать, ведь это одна из пяти самых исполняемых опер в мире».
И в это время у Марьи Ивановны вывались очки из рук. Она скрипуче нагнулась и долго скрипело кресло, но к концу увертюры очки были найдены.
Все нутро Петра Ивановича замерло. Сейчас его любимый пятый скрипичный, который ещё называют «Турецким концертом». На сцену вышел седоволосый исполин со скрипкой в руке и сразу же при первых музыкальных тактах отвернулся от зала и стал рассматривать струнную группу оркестра. Взгляд его был умоляюще-демонический. Всем своим видом он к чему-то призывал тех, кто на него не смотрел и даже не выражал ничего на своих лицах. Дирижер так усиленно дирижировал, вероятно, и ему хотелось того же, что и смотрящему в опущенные глаза оркестрантов солисту.
Казалось, что сам композитор умоляюще заныл, но тихо и совершенно божественно зазвучала скрипка солиста.
Все сидящие затихли от невероятного перепада: от нежности к темпераментному и зажигательному звучанию. Зал погружался в медитативное состояние: замолкли покашливания, затихли скрипы и шарканья. Солист парил вместе со звуками скрипки. Он властвовал и наслаждался звуками, оркестр радовался и постанывал в ответ. Каденция в первой части принесла неописуемый восторг. Хотелось хлопать, как в джазе после импровизации музыканта.
Упали очки у Марьи Ивановны, занемела нога у Степана Степановича. Захотелось поцеловаться молодым людям, но без скрипа кресел не обошлось.
Первая часть закончилась, и опять солист держит взглядом всех скрипачей. Складывается впечатление, что репетиция в разгаре. И только плавность рук дирижера и нежность звучания оркестра, вторящему ему, говорят, что это — концертное исполнение. Запела печально скрипка. И вот она — долгожданная минута истины — душа раскрылась и запричитала вместе с оркестром. Солист принялся дирижировать всем телом, обращаясь к концертмейстеру.
Петр Иванович вспомнил скрипачку Анну Софи Муттер, выступавшую с «Зальцбругской камератой» без дирижера. Она дивно исполнила 4 и 5 концерты Моцарта.
А как звучал оркестр дирижера Герберта фон Караяна и солиста скрипача Иегуди Менухина!
Замолкло все, и только скрипка заголосила как муэдзин на минарете.
Третья часть: повеяло ветерком с Мраморного моря. Наступило время диалога солиста с оркестром…
23-я минута…
Упали очки, загромыхал сидящий рядом сосед, завязав шнурки на левом ботинке. И Марья Ивановна почувствовала музыкальные приливы и отливы и заерзала на сидении. И только Ниночка замерла и всем сердцем погрузилась в те звуки, которые ее сосед ждал и не слышал из-за шуршаний беспокойных ног, ищущих очки рук, от страстных поцелуев молодых…
Зато хлопали все.
Так неистово и с выкриками «Браво», что оркестру стало неудобно.
В антракте убежали молодые на электричку, Степан Степанович — на ужин. Ниночка, читая программку, так и не поняла, почему дважды повторяется фамилия Ира Буянец рядом с Моцартом.
Марья Ивановна объяснила своему спутнику всё о картинах художника, который ей очень понравился. Тот намекнул своей спутнице, в свою очередь, что очки хорошо бы положить в сумочку.
Второе отделение принесло тишину для полного погружения в прекрасную симфонию №38, именуемую «Пражской».
Оркестр и дирижер продемонстрировали взаимопонимание в такой мере, что после звуков Finale-Presto нависла тишина понимающего музыку зала, а потом публика принялась аплодировать.
Ради такого исполнения стоит проехать и пролететь не один десяток километров!
Браво!
