Олеся Антоненко. СОСЕД

— Приехали! – дети весело выбежали из дома и побежали по узкой каменной дорожке к воротам.

За воротами остановилась машина, и первым из неё вышел рослый мужчина, улыбаясь и сладко потягиваясь. Громко хлопнули дверцы машины, и пассажиры дружненько направились к воротам. А там их уже радостно встречали хозяева дачи.

— Костя, ну наконец-то! Я уже подумал, к вечеру только будете, — высокий, уже седеющий мужчина, вышел навстречу и раскинул руки для объятий.

— Володька, привет! Да, пробки всё. Думал, проскочим, но куда там. Сам знаешь этих баб, пока соберутся, пока все свои дела переделают. Что младшая, что старшая – два сапога пара. Вот и собрали все пробки, которые только можно.

Владимир, хозяин дачи, схватил в охапку друга и повёл показывать свои владения. Женщины, после короткого и тёплого приветствия, перешли в дом, а дети, двое Владимира и дочка Константина, ушли в сад, что-то увлечённо обсуждая.

Они были знакомы лет тридцать. Сначала в школе учились, потом судьба развела их по разным институтам, но связь они держали постоянно и летом обязательно выбирались в горы или к морю. Дружили хорошо, по-настоящему, по-мужски. Лишний раз в душу не лезли, ночью пьяной свиньёй друг к другу без приглашений не заваливались, денег в долг не давали. В их мужской дружбе всегда было уважение друг к другу, общий взгляд на жизненные ценности, общие интересы и самое ценное – умение искренне радоваться успехам друг друга. К сожалению, не многие друзья и товарищи могут сохранить это ценное качество дружбы: быть рядом не только в беде, но и по-настоящему порадоваться за достижения друг друга.

А достижений было много. Костя пошёл по военной части. Как и многие мужчины в его семье, он был лётчиком, военным лётчиком-испытателем и инструктором лётного состава. Военные лётчики всегда считались элитой армии и флота, а лётчики-испытатели — это и вовсе бриллианты среди золотых слитков. Планка набора на обучение во все времена высочайшая, требования к кандидатам колоссальные, но престиж работы и сопутствующий почёт — уникальные. А Константин Михайлович Броневой был лучший. Он был профессионалом в своей области, болел своей работой. Его завали Броня, и он полностью соответствовал этому. Высокий, состоящий из сплошных мышц, гибкий, с крупными, мужественными чертами лица. Казалось, что нервы у него отсутствуют. Чёткость, дисциплина и скорость были на грани фантастики. Такие люди рождаются раз в десятилетие.

Ахтубинск, где был расположен ГЛИЦ — Летно-испытательный центр им. В. Чкалова — место рождения военной и гражданской авиации, стал местом рождения профессионала и легенды Броневого Константина. Карьера складывалась блестяще, но в семье нарастало напряжение. Судьба не может вечно баловать, и жена Кости, как и любая другая любящая женщина, понимая всю опасность работы, сначала тонко, а потом всё чаще и напористее, намекала ему, что пора завершить работу испытателя и остаться только инструктором. Броня даже слушать не хотел. Чем больше она просила, тем больше он сопротивлялся, не представляя себя без неба.

Всё решил случай. Случилась трагедия. Его близкий друг, Чернов Никита, лётчик-испытатель 2-го класса, подполковник, погиб при выполнении испытательного полета по сертификации Ан-124. Это было шоком. После этого он осознал, что ему без неба будет плохо, но не так плохо, как жене с дочкой без него. И пошёл к руководству.

Завертелось колесо бюрократии, подключились знакомые и почитатели его заслуг, и Броня был переведен в Москву, в штаб ВВС. Получил четырехкомнатную квартиру на Мичуринском проспекте, дачу недалеко от МКАД, личного водителя, и зажил спокойной, комфортной жизнью военного чиновника. Семья была счастлива. Жена была рада окунуться в культурную жизнь столицы после стольких лет жизни в Ахтубинске, где население не превышает сорока тысяч, и где из основных достопримечательностей – это лишь мемориальный комплекс «Крыло Икара» и историко-краеведческий музей, и, конечно же, река Ахтуба. Опять же, за дочку теперь переживать не надо: сейчас школа, кружки, какие душе угодно, потом в институт поступит, и главное, что рядом всё, а не за две тысячи километров.

Володя был далёк от военной жизни. Он окончил факультет инженерной механики Губкинского университета нефти и газа. Его специальностью были машины и оборудование нефтяных и газовых промыслов. Специалистом Владимир Русов был хорошим, грамотным. Звёзд с неба не хватал, никого не подсиживал, козни не строил. И завоевал славу человека надёжного, верного и знающего свою работу. Надо ли говорить, что там, где нефть и газ, там большие деньги. И когда после перестройки и создания Газпрома все звездные должности были распределены и новоявленные «топ-менеджеры» назначены, появилась острая нужда в профессионалах, которые работали «в полях» и знают о газе не только то, что на нём готовят еду большинство россиян у себя на кухнях. Так его и пригласили на постоянную должность в центральный офис Газпрома в Москву. Скоро появилась квартира в хорошем доме, машина, дача – не дворец, но вполне хороший домик недалеко от Москвы, где и произошла встреча двух старых приятелей.

Повод для встречи был хороший – у дочки Владимира, Татьяны, был день рождения. А Константин, кроме того, что был другом семьи, еще и крёстным отцом Тани.

За домом была обустроена площадка для отдыха с большим, добротным столом из дерева и плетеными креслами, окруженная изгородью из хмеля и дикого винограда. Размеры стола говорили о том, что гости здесь бывали часто и в большом количестве. Все это утопало в старом, плодоносящем саду. Видно было, что для отдыха хозяев и гостей всё было продумано с любовью и заботой, но в то же время без пафоса. Немного поодаль стоял мангал. Это чудо, дизайн которого придумал сам Владимир, уже являлось местной достопримечательностью. Что-то между кузницей и мангалом, стилизованным под нефтяную вышку. Описать это творение было не под силу. Тут был и вертел, и решётки, и шампура, и миниатюрные меха для раздувания огня, и специальная подача воды. Мангал был просто произведением искусства. После возгласов восхищения и серии фотографий на телефон с целью «покажу мужикам на работе», мужчины принялись за розжиг. Женой уже искусно были разложенына столе блюда с закусочкой, а охлажденная водочка сверкала на солнце запотевшими гранями графинчика.

Выпив по первой и закусив, мужчины неспешно вели беседу и наслаждались теплым днём и обществом друг друга.

— Еще подойдет Вавилоний, и все будем в сборе.

— Вавилоний? Это кто? – смеясь, спросил Константин.

— Удивительный человек! Наш сосед по даче. Видишь, домик слева от нас? – Володя махнул рукой в сторону небольшого домика, щурясь от дыма. — Это его дачка. Он тут с мая по холода. Замечательный старик! Мы дружим семьями с тех пор, как приобрели эту дачу. Сам увидишь.

— А почему Вавилоний?

— Так его отца звали Вавилон. Не только в наши дни детям дают удивительные имена. Хотя Вавилон — древнее имя, греческое, возможно, или латинское, а может еврейское – не разберешь. Одним словом – отец у него Вавилон. Он — Саблин Иван Вавилонович. Ну а дети его сразу стали звать Вавилоний. Так и пошло.

— И чем он такой замечательный?

— Да как сказать… Всем. Он как отец мне. Даже не знаю, как сказать, – Володя смущенно ухмыльнулся. — Понимаешь, он всегда поможет, выслушает, начитанный очень. Ты не поверишь, он механиком всю жизнь работал, а знания у него просто энциклопедические. Руки золотые. Все местные к нему ходят технику чинить, и он всем помогает, а денег не берет никогда. Я могу уехать, оставить семью здесь и знаю, если Вавилоний рядом, то всё будет хорошо. Ему уже восьмой десяток, по-моему, а он работает на земле больше и усерднее, чем я. Обливается каждое утро, на велосипеде километры наматывает. Крепкий такой! И всё один. Семья вроде есть, но к нему на дачу не приезжают. Мы и не расспрашиваем его – видно, что тема болезненная.

— Да, любопытный сосед.

— Он скоро подойдёт – познакомитесь.

После этого, мужчины переключились на другое, благо под водочку, хорошую закуску, мирное жужжание насекомых и легкое настроение, темы для разговоров всплывали одна за другой.

Вскоре у ворот возникло движение и дети, и женщины вышли встречать нового гостя. Вавилоний обнял Танюшу, что-то пожелал ей на ухо, она при этом вся заулыбалась и светящимися глазами посмотрела на него с благодарностью. Он незаметно сунул ей в руку конвертик, и, выпрямившись, направился к хозяину дачи. Они тепло поприветствовали друг друга и, после короткого знакомства, все рассредоточились по своим делам, а мужчины снова вернулись к мангалу.

Вавилоний Константину понравился с первого взгляда. Хотя Иван Вавилонович уже был в преклонном возрасте, его стати могли позавидовать и многие молодые. Высокий, с широкими плечами, прямой спиной. Гладко выбрит, смотрит спокойно, уверенно. Взгляд одновременно тёплый и полный внутреннего достоинства. Видно, что ему каждый член семьи Русовых безмерно дорог. Поговорив о погоде и последних новостях, Владимир посмотрел на друга и поинтересовался:

— Как тебе без неба живётся. Свыкся? Или ещё тянет?

— Тянет. И боюсь, это до конца жизни. – Броня грустно улыбнулся. — По ночам снится полёт. Всё как на яву… просыпаюсь и не могу сразу понять, где я.

— Константин, вы авиатор? – любопытно поинтересовался Вавилоний.

— Он у нас лётчик-испытатель, генерал-майор! – гордо за друга сказал Володя.

— Бывший лётчик-испытатель, сейчас в штабе, — поправил его Константин.

— Бывших лётчиков-испытателей не бывает, это на всю жизнь.

— Ого! Так мне выпала честь познакомиться и распивать водочку с таким интересным человеком. Последователь Сикорского и Нестерова!

— Ну, прямо-таки Сикорского? – засмеялся Броня.

— Посвятите и меня, кто такой Сикорский? — Володя повернулся к друзьям.

— Володя, Сикорский Игорь Иванович был очень интересным человеком, — начал Вавилоний. — Авиаконструктор, изобретатель. Он был прародителем вертолёта. Любопытно, что в двадцать один год он испытывал аэросани собственной конструкции, и смог поднять в воздух самолет, который сам спроектировал, кажется, в 1910 году. И только после этого получил диплом лётчика. Вот уж кто был, действительно, настоящий лётчик-испытатель! Когда началась первая мировая война, он работал на благо России. Но, потом началась революция, которая не пришлась ему по душе, и он эмигрировал сперва во Францию, а потом в Америку.

— Да. Только до своей эмиграции он успел создать такое чудо, как четырёхмоторный самолёт «Русский витязь» и пассажирский «Илья Муромец»! – подметил Вавилоний.

Константин посмотрел с уважением и удивлением на Вавилония.

– А вы откуда это знаете?- полюбопытствовал он.

— Читал где-то, — скромно ответил Иван Вавилонович.

— А мне казалось, что в царское время было всё плохо, и стране точно было не до самолётостроения, — Владимир с удовольствием посмотрел на своих гостей, понимая, что компания собралась сегодня интересная и душевная.

— Что ты, Володя, это большое заблуждение. Константин Михайлович, помогите мне, это по вашей части. Насколько я знаю, в ходе первой мировой войны русские самолёты собирались на двенадцати отечественных заводах. Подумайте только – двенадцать! Да, правда, выпускались аэропланы преимущественно иностранной конструкции и не последние разработки. К сожалению, изобретения таких великих отечественных конструкторов, как Сикорского, Стенглау, Гаккеля так и не были запущены в серийное производство. А ещё можно вспомнить Сергея Ульянина! Вы только подумайте, он ещё в 1910 году получил патент на изобретение, которое позволяло дистанционно управлять самолётами, морскими кораблям, ну и, разумеется, автомобилями! Прибор размещали на самолете, и он направлял транспортное средство по нужному маршруту. Обеспечивалось это с помощью радиотелеграфа. Также осуществлялось «программирование» с помощью телеграфной ленты! Просто и гениально! Вы только представьте: действие этого прибора было основано на применении гироскопа. Кстати, патент на гироскоп, как на отдельный прибор, он получил уже в 1915 году. Эээ, на чём я остановился?

— На дистанционном управлении.

— Ах, да! На телеграфной ленте проделывались два ряда отверстий, лента замыкала в управляющем устройстве один из двух контактов, служа своеобразной перфокартой. Всё это вызывало поворот руля управляемого объекта в нужную сторону. Отверстия на ленте делались с учетом масштаба прокрутки ленты и угла поворота от замыкания цепи. Это требовалось для того, чтобы самолёт, или чем мы там хотим управлять, повернул в нужную сторону и под нужным углом следования. Это устройство обладало способностью воспринимать радиосигналы! Здесь очень пригодился гироскоп, который использовался вместо не очень надёжной магнитной ленты. К сожалению, этот прибор не получил поддержки у отечественных чиновников, и Ульянина мы потеряли, а его мозги «утекли» в Англию.

— Да. Ничего не меняется, — с горечью вздохнул Броня. — К счастью, Сикорский перед эмиграцией много хорошего сделал. Один только «Илья Муромец» чего стоит: бомбардировочная авиация дальнего действия, каждый самолет имел на вооружении 2 пулемета, 1 карабин с 360 патронами и 500 кг бомб. Экипаж самолета насчитывал 3 человека – командир, второй пилот и офицер-наблюдатель. Уязвимы, правда, были очень и без истребителей не вылетали. В 1917 году было 38 таких кораблей! Мощь! Лётного состава больше тринадцати сотен человек!

Константин эмоционально подскочил, и, пружиня, стал ходить вокруг друзей. Разговоры об авиации всегда его будоражили и наполняли силой и энергией.

-Эх, а какая борьба в небе была! Романтика! Бортового оружия не было. Залетали сверху и бросали вниз гири, дротики, бруски металла для того, чтобы повредить самолёт или убить лётчика. Высшим пилотажем считалось колесами собственной машины поломать фюзеляж или крылья самолета противника. Или таран! Ребята, это не полёт, это была настоящая дуэль в воздухе!

— Да. Были времена! А абордаж!

— Абордаж? – удивился Владимир.

-Да, Володя, была такая практика принуждения противника к посадке. Загоняли его высоко, чтобы у него замерз двигатель, либо прижимали противника к земле, чтобы лишить возможности маневрировать. Затем, с целью остановить работу пропеллера, на самолет противника пытались набросить аркан или «кошку». Иногда к «кошке» прикрепляли дымовые или динамитные шашки. Вот это был бой! – мечтательно протянул Вавилоний.

Броня и Вавилоний смотрели друг на друга, словно близкие родственники, и улыбались, наслаждаясь общением.

— Я же говорил, что Вавилоний у нас энциклопедист! – засмеялся Володя. -Ну всё, пора нанизывать мясо на шампуры. Давайте, небесные романтики, присоединяйтесь к процессу.

Мясо жарилось, стол был накрыт, и все собрались к столу. Было легко, весело и вкусно. После того, как основные блюда были съедены и все сытые и довольные развалились в креслах, Владимир исчез в доме и через некоторое время вернулсяс патефоном в руках. Дочка, увидев эту картину, засмеялась.

— Опять папа со своим патефоном носится. Как только гости – он сразу несёт патефон. Без него у нас ни одно мероприятие на даче не проходит.

— У меня с молодости была мечта иметь дачу и летними вечерами на веранде слушать патефон. Так что дай отцу наслаждаться исполнением мечты и не издевайся над ним, – он ласково потрепал Татьяну по голове и чмокнул в макушку.

По воздуху разнеслись аккорды танго, фокстротов и вальсов в исполнении оркестров Цфасмана, Кнушевицкого, Гинзбурга. Молодёжь убежала по своим делам, а остальные разбились на группы: женщины что-то увлечённо обсуждали, а мужчины философствовали на тему современного поколения и приоритетов молодёжи. Возникла пауза, но не тяжелая, а как бывает, когда всем хорошо – минутка тишины, когда каждый чувствует удовлетворение и счастье от происходящего. Володя повернулся к Ивану Вавилоновичу:

— Вавилоний, спой нам.

— Так вы еще и поёте! – удивился Константин. — Прямо человек-сюрприз!

Вавилоний сходил в дом, вернулся с гитарой и уселся поудобнее.

Он начал с красивой мелодичной песни про дом, степи, работу. Она была неизвестна Константину. Голос его был низким, бархотным, и чистым — совершенно не подходил старику. Гитарой он владел великолепно. Затем был Высоцкий с его шуточной песней «Послушай, Вань», и она тоже в его исполнении была замечательной. Все развеселились, и даже подпевали. Потом были военные песни – грустные, затрагивающие самые глубины души. Так и закончили день: под звук гитары, любуясь закатом, наслаждаясь ароматным чаем и свежей выпечкойсупруги Владимира.Она была настоящим мастером по этой части. Разошлись все с сожалением, так как компания получилась чудесной.

Наутро все собрались за столом к завтраку, как большая семья. Дружно позавтракали и составили план, что нужно сделать до отъезда. Вавилоний увёл Броню к себе в сарай показывать мотоцикл времен второй мировой войны, который с прошлого лета они собирали с сыном Константина своими руками. В этом году они закончили все работы и даже иногда совершали выезд на короткие расстояния. Где и как он достал это чудо, он так и не ответил, отмахнулся с фразой: «Долгая история». А мотоцикл был немецкий Triumph, модель 3HW, оснащен одноцилиндровым двигателем рабочим объёмом 349-кубов, с мощностью двигателя в 15л.с.

— Господи, чудо какое! – Броня потерял дар речи. Он ходил вокруг техники и не мог наглядеться. — И что, неужели на ходу?!

Да, — довольно ответил Вавилоний. — Жужжит, родимый!

— Вавилоний, можно, а? Прокатиться дашь? – Броня был похож не на лётчика-испытателя, важного чиновника, а на мальчишку, у которого сверкали глаза, и сердце выпрыгивало из груди.

— Да не вопрос, выкатывай!

Соседи видели, как с криком и гиканьем три взрослых мужика поочерёдно катаются на странном и древнем мотоцикле и радуются, как мальчишки, а жёны и дети тем временем стояли вдоль дороги, смеялись до слёз и фотографировали.

После обеда Константин с семьёй стал собираться.

— Ей богу, остался бы с вами. Володь, мне так хорошо давно не было. Спасибо тебе, дорогой, — он крепко обнял друга.

— Да ты что! – засмеялся Володя. — За что спасибо? Ты же знаешь, что мы всегда рады вас видеть! Ждём еще!

— Обязательно! В этом году уже всё, скоро осень, а вот в следующем году от нас не отвяжитесь. Ну и ты к нам на дачку! И Вавилония бери! Без него не пущу, — засмеялся Броня.

— Я же тебе говорил, что удивительный мужик!

Все распрощались, Броневые уехали, а остальные вернулись к повседневным дачным обязанностям.

Дачный сезон вскоре был закрыт, осень и морозы наступили рано, и поэтому Броневые приехали на дачу к Владимиру только в начале лета следующего года,.

Нагруженный коробкой с подарками, откуда приветливо выглядывали пузатенькие бутылочки дорогого коньяка, из пакетов пестрели яркими красками заморские фрукты, он был тепло встречен всеми обитателями дачи и препровождён в дом. С погодой не повезло: было прохладно, и целый день моросил дождь. Решено было разжечь камин, и расположиться возле огня в доме.

После основных приготовлений, когда все устроились в зале за столом, где весело и уютно трещал камин, Броня спохватился, убежал в другую комнату. Вернулся он с пакетом.

— Володь, а где Вавилоний? Когда он подойдёт? Смотрите, я ему такой шлем в подарок привез. Специально искал. Немецкий, как раз к его мотоциклу, — и он достал из пакета мотоциклетный военный шлем немецкого образца в идеальном состоянии. — Вот! – с гордостью сказал Броня и посмотрел на Володю.

Дети потупили взор, и, не сговариваясь, встали из-за стола и выскочили в кухню. Жена Володи пошла за ними.

— Кость, тут такое дело…- Володя, немного побледнел и, пряча глаза, продолжил. — Ты сядь, послушай.

Ничего не понимая, но чувствуя неладное, Константин сел и налил себе коньяка.

— В начале мая у нас тут рабочие объявились, ходили по дачам и узнавали, может, кому какие работы надо выполнить. Компания их собралась небольшая, вроде четыре человека. Обратились они к нашему Вавилонию, не знает ли он, где можно остановиться на ночлег. Вавилоний уже в апреле переехал сюда из города. Ну, он и предложил остановиться у него. Он их накормил и уложил спасть, как своих. А на утро они заявили ему, что он у них мобильный телефон украл, и должен или телефон вернуть или возместить его стоимость. Понятное дело, что никакого телефона не было. Вавилоний пытался с ребятами договориться, но это оказались редкостные подонки. Вчетвером они его избили и бросили. Он мужик, конечно, здоровый, но возраст о себе даёт знать. Ну и их четверо гадов было – много на одного. Вавилоний без сознания был, когда они ушли. Не знаю, как он добрался до тёти Поли, она живёт через два дома, но дополз. Она и вызвала скорую и оказала первую помощь, какую смогла.

Владимир замолчал, налил дрожащими руками коньяк, выпил залпом и уставился в окно.

— И? Чего замолчал?

— Умер он в больнице. На следующий день и умер. Я примчался к нему в больницу, разговаривал с ним, а вечером всё…

— А эти…Этих, гадов нашли? – дрожащим голосом спросил Броня.

— Да, а толку. Нашего Вавилония больше нет.

На последнем слове его голос охрип и предательски дрогнул. Константин отвернулся и закрыл ладонью глаза.

В следующем году Константин продал дачу. Приезжать туда и каждый раз видеть пустующий домик Вавилония и вспоминать всё, что случилось, не было сил ни у детей, ни у него. Единственное ценное для него, что он забрал с дачи, была большая фотография в красивой рамке, на которой довольный Вавилоний мчится на мотоцикле по дороге, а они с Костей бегут рядом и смеются, как мальчишки.

Фото: http://x-wallpapers.ru/oboi/samolet_nebo_airplane_vzlet_oblaka_dvigateli_over_clouds